– Куклами? – переспросила Полина. – В смысле в куклы стала играть?

– Да нет, – недовольно произнес дед. – Коллекционировать она их принялась Куклы эти все авторской работы, дорогущие и совершенно бесполезные. Но они для нее дороже семьи стали. Лишь о них она и думает, только на них деньги тратит. А внуки ее родные – Матвей и Светлана – ей совершенно безразличны. Она призывает их к себе только по какой-нибудь надобности.

– Например, от приведения спасти, – услужливо подсказал Елисей. Передав эстафету рассказчика деду, он с явным удовольствием слушал его историю, не забывая жевать бутерброд, неосмотрительно оставленный Полиной на столе.

– Эта история с приведением, вообще ерунда какая-то, – буркнул дед. – Мало ли что почудилось старухи со сна-то. Ей уж годков-то под девяносто. В ее возрасте еще и не такое привидится. А куда же Антонина-то смотрела? Она-то женщина разумная, сноровистая. Домоправительницей уж лет пять работает. Весь дом на ней.

И раздраженно швырнув очки на стол, дед встал с кресла и что-то бурча себе под нос, вышел из комнаты.

Но не успели Елисей и Полина приступить к обсуждению приведенческой темы, как дед снова заглянул в комнату и недовольным голосом произнес:

– Аполлинария, а ты чего на диване сидишь, пружины давишь? У нас с тобой домоправительницы нет. Ну-ка, марш в магазин! Купи мне кефира, да пакет овсянки для каши захвати. И сыр не забудь! Твой друг как к нам наведается, половины припасов, считай, нет. Чистая саранча этот твой королевич!

Под его грозным взглядом Полину и Елисея словно ветром сдуло. Дорога до магазина была неблизкой, так что за это время ребята успели обсудить во всех подробностях визит приведения в «Купеческую усадьбу». И как бы им не хотелось верить в существование приведений, но они с сожалением, вынуждены были признать, что, скорее всего, старухе Набединой все это и впрямь померещилось.

Поход в магазин занял совсем немного времени. Полина резво обежала многочисленные прилавки с продуктами, с гордостью проследовав мимо стойки с шоколадками. Прошло то время, когда она поглощала их по нескольку штук зараз. Теперь она съедала не больше двух шоколадок в неделю. Иногда трех. И еще совсем редко – четырех. Положив в тележку заказанные дедом кефир и пакет овсянки, Полина двинулась на кассу.

Там, вытянувшись в струнку, как солдат в карауле, ее уже ожидал Елисей. Галантно подхватив пакет с продуктами, он как истинный джентльмен, бросился открывать своей даме дверь, сшибая на своем пути немногочисленных посетителей магазина.

Когда ребята добрались до дома, уже начало смеркаться и улицу окутали серые тени. На крыльце в желтом круге света сидел дед, разбирая удочки для завтрашней рыбалки.

– Ну, наконец-то! – увидев ребят, воскликнул он. – Вас только за смертью посылать! Чего так долго? За приведением, наверное, гонялись? Поди-ка стакан мне принеси, кефирчика плесну, чего-то пить захотелось, – попросил он внучку.

– Ага! Сейчас, – кивнула Полина и, оставив у крыльца смущенно перетаптывающего с ноги на ногу Елисея, забежала в дом.

– Ну что, королевич, стоишь ногами сучишь? – насмешливо произнес дед. – Давай-ка помоги мне. У меня руки заняты, вытащи кефирчик из сумки.

Елисей, которого в присутствии деда всегда охватывала какая-то непонятная робость, кинулся к пакету и триумфально вытащил из него бутылку.

– Чего это? – немного помолчав, и глядя на стеклянную емкость в руке мальчика, спросил дед.

– Кока-кола, – тихо, с запинкой пробормотал Елисей, вытаращившись на этикетку. – Лайт.