– удивился Мейсон.

– Меня это не касается. – Стил принял отсутствующий вид. – Там был лейтенант Трэгг и рыскал всюду, потом вернулся и стал задавать всем кучу вопросов.

– Я повешу замок на дверь фотолаборатории, – пообещала Ребекка. – Они открыли дверь, отдернули занавеску на окне, испортив мне полдюжины пленок. Лично я считаю, что полиции надо быть осмотрительнее в таких случаях.

– Меня начинает интересовать эта жестяная банка, – сказал Мейсон. – Так вы говорите, что мистер Джентри использовал ее для разведения краски, мистер Стил?

– Именно. Она, наверное, там до сих пор внизу и лежит.

– А как он ее открывал?

– В погребе есть нож для открывания банок.

– Вы, наверное, согласитесь со мной, мистер Мейсон, – Ребекка посмотрела на адвоката, – что в это следует вникнуть поглубже. Не могла же совершенно новенькая жестянка вырасти прямо на полке. И пролежала она там недолго, а потом, зачем кому-то понадобилось герметически закупорить пустую банку…

– Я это объяснить не могу, – признался Мейсон.

– Я тоже, но ведь кто-то это сделал…

– Вы говорили что-то о двери гаража, – вспомнил Мейсон, поглядев на Стила. – Это дверь, ведущая в тот самый гараж, где мистер Хоксли держит свою машину?

– Именно так, – сказала миссис Джентри. – Там двойной гараж с одной дверью, которая ведет и в погреб. Понимаете, дом стоит на крутом склоне, и это дало возможность оборудовать двухэтажный погреб. Наверное, дом был построен еще до эры автомобилестроения… или, по крайней мере, до того, как люди оценили рациональность постройки гаража под одной крышей с жильем. Потом, уже позже, кто-то переоборудовал торец основания, чтобы в нем разместился гараж на две машины. В одной части гаража – наша машина, а другую сдаем внаем. Сторона, на которой расположена дверь в погреб, более удобна для нас, мы пользуемся дверью для выхода и входа в дом, особенно когда идет дождь.

– Если не возражаете, – сказал Мейсон, – я хотел бы взглянуть на это сооружение.

– Спустимся прямо по ступенькам погреба, мистер Мейсон, и откроем дверь… или можно обойти вокруг по тропинке и войти через дверь гаража.

– Мне кажется, пройдем лучше через погреб.

– Пожалуйста, мистер Мейсон, – встала миссис Джентри, – будьте любезны, пройдемте.

Ребекка решительно отодвинула словарь и кроссворд в сторону, поднялась и расправила на коленях юбку.

– Если ты думаешь, Флоренс, – недовольно сказала она, – что пойдешь в погреб с мистером Мейсоном и вы там будете вести разговор об этой пустой банке, а меня оставите здесь, наверху, откуда я не смогу услышать вашего разговора, то ты глубоко заблуждаешься. Впрочем, чем дольше я думаю обо всем этом, тем больше у меня возникает сомнений в том, что эта пустая жестянка может послужить ключом к разгадке происшедшего.

– А как она может послужить им? – с недоумением посмотрела на золовку миссис Джентри, и в ее глазах блеснул азартный огонек.

– Не знаю, – решительно сказала Ребекка. – Но могла бы и послужить. А вы как думаете, Делман?

Стил загадочно усмехнулся.

– Не впутывайте меня в свои семейные дела, – решительно попросил он. – Я здесь только снимаю комнату. – Его слова теперь были обращены к адвокату: – А они принимают меня за своего… но я же не являюсь членом их семьи и не имею права обсуждать их проблемы.

– Вы знаете, Делман, я никогда не проводила строгой грани… – рассмеялась миссис Джентри. – Когда вы пришли снимать комнату и попросили пустить вас, я ответила: единственно, что абсолютно запрещу вам, так это пользоваться телефоном. – Она с улыбкой обернулась к Мейсону: – Когда в семье трое детей, которые без конца болтают по телефону, назначают свидания и хватают трубку, едва он зазвонит, я иногда думаю, что когда-нибудь разобью его… Невозможно подойти к аппарату ни утром, ни вечером, сделать заказы в гастрономе, позвонить своей собственной подруге.