– Ишь ты! – удивленно воскликнул он. – Ведь я, оказывается, видел именно этот кусочек жести здесь, на приступке, вчера вечером и, естественно, подумал, что он от этой банки. Интересно, чего это вдруг мистер Джентри открыл банку, выбросил открученный верх, затем вытащил верх от другой банки из ящика с мусором? Но погодите, ведь Джентри – левша. Вы правы насчет этой закрутки. Но почему?..

– Не знаю почему, – развел руками Мейсон. – Но именно это он сделал. Давайте еще раз посмотрим в этом мусорном ящике.

– Я говорила тебе, Флоренс, – язвительно улыбнулась Ребекка. – Это наверняка связано с тем, что произошло сегодня ночью. Ну, теперь ты сама наконец убедилась, насколько плодотворнее работает тренированный разум?

– Пожалуй, – вздохнула миссис Джентри, – из меня бы не вышел сыщик. А все казалось так просто.

– По-моему, – улыбнулся Мейсон, – мы в чем-то похожи с вашей золовкой, миссис Джентри. Стоит мне обнаружить что-то не совсем обычное, как я готов сделать из этого тайну. Во всяком случае, знаете, и в самом деле погреб – не совсем подходящее место для пустой консервной банки, и не могу себе представить, зачем кому-то понадобилось так ее закупоривать. В этом, должно быть, что-то есть.

– Ну, я встряхнула ее – и ничего не услышала. И бог знает, что там было, но банка была совсем легкая, в ней, уверена, не могло ничего быть! Конечно, теперь, когда я вижу, что все придают этому такое значение…

– А вот, если не ошибаюсь, – вдруг выпрямился Мейсон, дотошно копавшийся в мусорном ящике, – верхняя часть от той банки. – Он потянулся рукой к груде мусора.

– Не порежьте руку, – предостерегла его миссис Джентри.

Артурчик засмеялся:

– Мистеру Мейсону, мам, не нужно быть сыщиком, чтобы догадаться, что ты – мать троих детей. Не делай того, не делай этого!..

Мейсон выпрямился, держа в руке кружочек жести, подошел к банке, в которой стояли кисти, и поднес его скрученным заусенцем к зазубрине в верхней части банки.

– Тютелька в тютельку, – констатировал Стил.

Артурчик живо протянул руку.

– Ого, мистер Мейсон, – сказал он, – дайте мне…

– Артурчик, – упрекнула миссис Джентри, – не мешай мистеру Мейсону.

– Снизу на поверхности как будто что-то нацарапано, – сказал Мейсон, – ощущается шероховатость. Дайте-ка мне подойти поближе к окну, чтобы падал свет…

– Это же код! – возбужденно завизжала Ребекка. – Там что-то написано… нацарапано на жести! Я так и знала! Просто была уверена в этом! Говорила же я тебе, Флоренс, а ты меня не слушала…

Мейсон извлек из кармана карандаш и вырвал листок из блокнота.

– Запишите, пожалуйста, буквы, – попросил он, – которые я буду сейчас читать.

– Можно я? – живо вызвалась Ребекка.

Мейсон передал ей бумагу и карандаш, поднес крышку к свету, так чтобы он падал сбоку, и прочитал:

– «ВЛГАВЛ ВКИАК ГМАВВ ЗДГБВД ВДИАГГ ЖИЛАГВ ВМГЖБГ ЛЕБВЗ ВМЖЖБК».

Мейсон взял переданный ему Ребеккой клочок бумаги и тщательно сличил буквы, написанные ею, с оригиналом.

– Никак не пойму, какое это может иметь отношение к тому, что случилось в доме напротив? – Миссис Джентри откровенно недоумевала.

Мейсон сунул в боковой карман пиджака жестяной кружочек с острыми краями.

– Возможно, совпадение, – предположил он. – Но довольно любопытное. Вот и все, что я могу пока сказать. Кто из вас слышал выстрел?

– Я, – отозвалась миссис Джентри.

– А я крепко спал, – с сожалением заметил Стил. – Меня разбудил какой-то шум. По-моему, уже все кончилось, когда я окончательно проснулся, но попытался восстановить, что же меня разбудило. И у меня создалось впечатление, что было