— Набери, — отчаявшись, Клавдия Ивановна протянула телефон своей Таньке. — Руки трясутся.

Та набрала и вернула телефон в подрагивающие руки школьной подруги.

16. Глава 16 "Для полного несчастья"

— Это бабушка Василисы, — услышал Иван в трубку и чуть не выронил её.

Не чуть — пальцы разжались, но он всё же успел подставить другую руку. Хотел сказать, что не знает никакой Василисы, но передумал. И думал долго. Секунд десять точно, будто отсчитывал время старта. Андрюха точно запустил его в открытый космос своей непрошенной помощью!

— Очень приятно, — выдал то, что никаким образом не вязалось с ситуацией.

Да он и не знал, что у них выйдет за разговор. Неужели звонит, чтобы поблагодарить за фотографию? Только что ж так поздно? До утра благодарность не могла подождать?

Аж вспотел. Сел и почувствовал, как дрожит колено. Что ж он так сильно нервничает, точно у доски невыученный урок отвечает? На том конце вопросительная пауза порядком затянулась, будто от него ожидали совсем другого ответа. Он бы тоже хотел знать, откуда у Василисы взялся его телефон.

— Вы звоните по поводу фотографии? — спросил, в конец испугавшись гробовой тишины, застывшей в динамике телефона.

Понимал, конечно, что матери тяжело было увидеть фото умершей дочери. Экран компьютера не в счёт. А студенческий мог и не сохраниться в семейном архиве. Василиса точно никогда раньше не видела эту фотографию. Он заметил, как внимательно девочка на неё смотрела.

— Нет, мне не нужна фотография, — послышался из трубки ледяной голос. — Можете оставить её себе, но я запрещаю вам приближаться к…

Говорившая запнулась. Иван попытался вспомнить имя. Не смог. Может, конечно, она и не представилась.

— Моей внучке, — закончила наконец фразу бабушка Василисы.

— Простите… Но фотография у Василисы, — Иван даже откашлялся. — Я не знаю, что рассказала вам девочка, но я только лишь отдал ей фотографию и проводил до дома. Ну.. Так… Чтобы ребёнок не шёл через мост один.

— Раньше вас этот ребёнок не интересовал!

Иван даже отдёрнул телефон от уха. Но его всё же прошибло током и мыслью, что…

— А… — он всё никак не мог начать нужную фразу. — Я понял.

И выдохнул, тяжело… Шумно. Даже приложил руку к сердцу: щемит, но ещё бьётся, пусть и не ровно.

— Для начала хочу принести вам свои соболезнования… Василиса рассказала про мать и… — Иван снова запнулся и громко сглотнул. — Про меня… И я… Я не знаю всей вашей ситуации, и почему Октябрина выдумала для дочки про какого-то Ивана-Царевича. Но я… У нас с ней было абсолютно шапочное знакомство. Я пару раз провожал её с работы до дома и… И между нами не было того, отчего на свет появляются дети.

На том конце молчали. Ему снова пришлось говорить:

— Я понимаю, что это всего лишь моё слово против слова вашей дочери, и вы, конечно же, склонны верить ей…

— Что вам от нас надо?

Наконец-то на том конце нарушили тишину.

— Мне? — Иван нервно хмыкнул. — Ничего от вас не надо. Я нашёл фото и… Решил его вернуть, я же не знал… Не знал, что Октябрины больше нет. И предположить не мог, что девочка решит, будто я её отец… И я не ожидал увидеть ребёнка...

Иван сделал паузу, но в этот раз тишина осталась мёртвой. Он кашлянул — не подействовало.

— Знаете, хорошо, что вы позвонили. Я расскажу вам, как всё было…

И он рассказал про общение в сети с «розовым пони» и про всю их встречу. Про Октябрину он молчал.

— Судя по тону, которым вы начали разговор, — Иван так и не вспомнил имя Василисиной бабушки. — Вы не пытаетесь узнать, кто отец, поэтому мне не нужно медицински доказывать, что мы с Василисой не родственники. Я правильно понял?