— Пожалуй, пришло время надеть сухую сорочку, — он тихо посмеивался, скидывая с себя одежду.

— Прости, — тихо произнесла Джим, не отводя взгляда от юноши, резко обернувшегося на её изменившийся голос. — Я больше не буду плакать, — её спина выпрямилась, плечи развернулись. Она с усилием потёрла виски и произнесла: — Это была последняя вымоченная мною сорочка, — её взгляд стал твёрдым. — Я воин. Меня учили побеждать! — гордо вскинула подбородок. По мере того как Джим говорила, у Арникуса всё больше вытягивалось лицо, на что девушка совсем не обратила внимания. — Посвящу свою жизнь служению, буду спасать людей и нелюдей, а если понадобится — не задумываясь отдам свою жизнь.

— Что–о–о? — переспросил Арникус. Его взгляд стал сердитым. — Это надо же, что она удумала? "Жизнь она отдаст, не задумываясь". Знаешь, дорогая, прежде всего ты женщина, а не воин. О твоей жертвенности никто не просил.

— А меня не надо просить, — съёжилась Джим под сердитым взглядом друга, натягивая на себя одеяло чуть ли не до подбородка. Храбро выпалила: — Я сама! — но всё же юркнула с головой под спасительную завесу, прячась от осуждающего взгляда Арникуса. — И никакая я не женщина. — пробубнила она из–под одеяла и совсем тихо добавила: — Женщиной быть больно.

Юноша подлетел к кровати, сердито дёрнул одеяло из её рук и зарычал:

— Никогда. Ты слышишь? Никогда больше не хочу этого слышать! Ты меня поняла? — дождался, чтобы она кивнула, и быстро заговорил: — Пообещай! — Джим снова кивнула, испуганно прижав к груди край одеяла. Юноша облегчённо вздохнул, отойдя на пару шагов. — Напугала меня до демонов...

Джим не могла отвести глаз от лица Арникуса, недоумевая, как может быть плохим спасение жизни людей и нелюдей. Разве плохо посвятить всю себя без остатка служению такой благородной цели?

— Боюсь даже предположить, что означают эти складки на твоём лбу, — он криво улыбнулся, запустив пятерню в волосы. Девушка тут же принялась расправлять стянутое вниз одеяло, стараясь не смотреть на друга. — Хочешь, я о себе расскажу? 

— Хочу, — согласилась Джим. — И о пророчестве тоже хочу услышать. Пожалуйста!

— Тогда начну с пророчества, — юноша никак не мог успокоиться, поэтому расхаживал по комнате. — Наверняка тебе доводилось слышать о книге Теней? — кинул быстрый взгляд в сторону кровати. Джим кивнула. Она не только слышала о ней, но и дважды читала, пытаясь самостоятельно разобраться в смысле непонятных выражений, записанных там. — Ну вот… Книга написана так давно, что никто сейчас не вспомнил бы, когда и кем, а самое главное — о ком. — Арникус хищно улыбнулся, остановившись посередине комнаты и задумчиво глядя в темноту ночи за открытым окном. Его взгляд мерцал. — У кого бы ты ни спрашивала, о ком написана эта книга, каждый народ ответит, что это их история, и что грядущие события обязательно начнут исполняться именно с них, — улыбаясь повернулся к Джим и загадочно произнёс: — Мы, кстати, не исключение. Вот наша история. В те далёкие времена жил среди нас маг–провидец. Он был самым обычным человеком. Никто не знал, откуда он пришёл, почему остался жить среди вампиров, но молва гласила, что, появившись в наших землях, он был уже слишком стар. Умирая, он призвал старейшин рода и рассказал им, что пророчество в книге Теней — это о землях севера. По его словам, исполняться оно начнёт с того момента, как… — юноша сделался серьёзным. — Цитирую: "Да, придёт на эту бренную землю не муж, а дева ведающая, в руках которой впервые откроется жезл жизни. За спиной её как один встанут вместе Свет и Тьма. И будут полчища мрака повержены, и Север обретёт своего короля", — посмотрел на Джим, оценил, какое впечатление произвела на неё история. Девушка сидела с открытым ртом, с силой стиснув в руках небольшую подушку. — В общем, бред тот ещё.