– Можно взять? – Я поднял приглашение.

– Хоть дюжину! Не пришел никто, кроме ее одноразовых приятелей. Она все комкала приглашения и разбрасывала. Говорила: «Всегда можно заказать еще». Забирайте карточки. Утаскивайте газеты. Как, вы сказали, вас зовут?

– Я не говорил.

– Слава богу! На выход! – заключил Кларенс Раттиган.

Мы с Крамли осторожно двинулись меж башен лабиринта, позаимствовали из восьми штабелей экземпляры восьми разных газет и уже собрались выйти в дверь, но тут дорогу нам преградил малыш, нагруженный коробкой.

– Что принес? – спросил я.

– Бакалею.

– В основном выпивку?

– Бакалею, – повторил мальчик. – Он там еще?

– Не возвращайтесь! – донесся из глубин газетного лабиринта голос фараона Тута. – Меня не будет дома!

– Ага, он там, – сделал вывод мальчик, заметно побледнев.

– Три пожара и одно землетрясение! Будет еще одно! Я его чую! – Голос мумии постепенно затих.

Малец поднял глаза на нас.

– Тебе разбираться. – Я отступил.

– Не двигаться, не дышать. – Мальчик перенес через порог одну ногу.

Мы с Крамли не двигались и не дышали.

И он скрылся.

Крамли умудрился развернуть свой драндулет и направить его вниз по склону, не свалившись при этом с обрыва. По дороге глаза у меня наполнились слезами.

– Молчи. – Крамли избегал на меня глядеть. – Не хочу это слышать.

Я сглотнул.

– Три пожара и одно землетрясение. И еще одно приближается!

– Ну хватит! – Крамли въехал по тормозам. – Оставь свои мысли при себе. Новое землетрясение точно на носу: Раттиган! От нас только клочья останутся! Выходи давай, и ножками!

– Я боюсь высоты.

– Ладно! Придержи язык!

Черт-те сколько лиг мы ехали молча. На улице, в окружении машин, я начал одну за другой просматривать газеты.

– Проклятье, – выругался я. – Не понимаю, почему он указал нам именно эти?

– Что ты видишь?

– Ничего. Голый нуль.

– Дай мне. – Крамли схватил газету и стал изучать ее одним глазом, другим следя за дорогой. Начал накрапывать дождь.

– «Эмили Старр, смерть в двадцать пять лет[19]», – прочитал он.

Машину стало сносить, и я крикнул:

– Осторожней!

Крамли просмотрел следующую газету:

– «Коринн Келли разводится с фон Штернбергом[20]».

Он забросил газету за спину.

– «Ребекка Стэндиш помещена в больницу. Быстро угасает».

Газета последовала за предыдущей.

– «Женевьев Карлос выходит замуж за сына Голдвина[21]». Да?

Под стук дождя я протянул ему еще три газеты. Все они полетели на заднее сиденье.

– А ведь он уверял, что не спятил. Как же?

Я перетасовал газеты.

– Мы что-то пропускаем. Не стал бы он за здорово живешь их держать.

– Разве? Яблочко к яблочку, свояк свояка, психи тоже кучкуются.

– С чего бы это Констанция… – Я замолчал. – Погоди.

– Гожу. – Крамли стиснул руль.

– Внутри, страница светской хроники. Большая фотография. Констанция, боже мой, моложе на двадцать лет, и мумия, наш давешний знакомец, но молодой, не иссохший и собой приятный, их венчание, с одной стороны Марти Кребс, помощник Луиса Б. Майера[22], а с другой – Карлотта Ц. Калифия, известный астролог!

– Которая сказала Констанции устроить свадьбу на Маунт-Лоу. Астролог предсказывает, Констанция берет под козырек. Найди страницу про похороны.

– Похо?..

– Найди! Что ты видишь?

– Святы-браты! Ежедневный гороскоп и имя – Царица Калифия!

– Что там за прогноз? Хороший? Безобидный? Подходящий день, чтобы разбить сад или оженить лоботряса? Читай!

– «Счастливая неделя, счастливый день. Принимайте все предложения, от крупных до мелких». Так, что дальше?

– Нам необходимо найти Калифию.

– Зачем?

– Не забывай, ее фамилия тоже обведена красным кружком. Нужно повидаться с Калифией, пока не произошло какое-нибудь несчастье. Красный крестик означает смерть и похороны. Да?