Я, наверное, любила его. Так мне казалось. Вот только он – нет. Даже мое тело перестало его интересовать. Теперь я понимаю почему – у него просто появилась другая. А тогда, я думала дело во мне, я думала, что перестала его удовлетворять. Он постоянно задерживался на работе или в своем кабинете, а когда я приходила к нему, вся такая раскрепощенная и готовая, он просто целовал меня невинно в лоб и отправлял в кровать. Одну.   

Поэтому после всего случившегося, я собрала самые нужные вещи и покинула царские хоромы бывшего мужа, переехав на квартиру, доставшуюся мне когда-то от дальней родственницы. Подала на развод и в ожидании ценного документа строила планы на будущее, отчетливо понимая, что прошлому в нем нет места. Так появилось желание переехать и окунуться в иную картинку бытия. Опыта нет, но есть стремление, умение и жажда узнать, попробовать и влиться во что-то новое. 

Погруженная в воспоминания и размышления я не замечаю, как дохожу до отеля. Прихожу в себя только, когда оказываюсь у дверей центрального входа. Быстро меняю маршрут следования и, обогнув здание, толкаю коляску по гравийной дорожке к малозаметному черному входу. 

— Ну, наконец-то, — выдыхает с облегчением Ксю, нервно постукивая тонкими пальчиками по перилам, стоя на лестнице в двух шагах от двери. 

— Ты же моя радость, — следом летит радостный возглас Марии Александровны, и она спешно спускается по ступенькам.

Из коляски доносятся довольные улюлюканья Васятки, заприметившего свою любимицу; и эти двое, словно заговорили на понятном только им языке. 

— Идите уже, а то опоздаете, — подгоняет нас женщина, подхватывая на руки моего сынишку, — мы тут и без вас разберемся. Да, мой хороший? — мурлычет она. 

— А вы точно не пойдете? — взволнованно уточняет Ксения, — не боитесь гнева нового начальства? 

— А чего мне бояться? — она равнодушно пожимает плечами, — я за годы работы в этом отеле пережила три смены власти, авось и эту осилю. А – нет, ну, значит, сяду на пенсию и буду, вон, с Васяткой заниматься. 

Я расплываюсь в умильной улыбке, порывисто обнимаю пожилую женщину и по-родственному поцеловала ее в щеку, затем быстро поднимаюсь по ступенькам. 

Скорым шагом мы с Ксю спешим в конференц-зал, по пути успевая заглянуть и в прачку, напомнить об обязательной явке на встречу с новым руководством, в пищеблок отельного ресторанчика и даже к девочкам-горничным в подсобку. 

— Вроде всех собрала, — озабоченно вздыхает Ксю, скользя взглядом по опустевшему холлу. 

— Пошли, — киваю я в сторону злосчастного помещения. 

Подруга поворачивается и окидывает меня таким пристальным взглядом, что мурашки по спине проносятся лихим табуном, а в горле моментально образуется пустыня, мешающая выдавить хотя бы слово. 

— Ри–и–и–ин, — тянет она, прищурившись, словно в чем-то меня подозревает, — ты точно с ним не встречалась раньше?

В шоке застываю, словно напуганный суслик, хлопаю глазами, пытаясь связать пару простых слов. Вот только не знаю каких. А Ксю добивает меня своей проницательностью. 

— Васятка – его сын? 

«… вот же блин горелый» – мысленно чертыхаюсь я. Если прозорливая Ксения батьковна разглядела сходство, то можно смело считать, что от семидесяти процентов нашего коллектива (то есть его женская часть) этот факт тоже не скроется.              

 Приплыли!

13. = 13 =

*Карина*

Часть информации, сообщаемая нам спокойным, но строгим голосом нашего нового владельца, проплывает мимо меня. В моем сознание не оседает даже пара произносимых им словосочетаний. В голове просто нет для них места. Все мои мысли заняты совсем другим. Например тем, почему я так чутко и до пронзительной боли в груди отреагировала на отчество Влада… Владислава Аркадьевича!