9. Глава 9. Выступление

Время то тянулось сгущенным молоком, то пускалось вскачь озорным детенышем таффлеи.

Зима пришла в Номинобин, укутала леса блестящим белым одеялом. Под снежной тяжестью поникли ветви деревьев, свернувших после первых заморозков широкие сочные листья в узкие трубочки. Уснули под сугробами обледеневшие травы.

Жители Цитадели расчищали полигоны от снега и периодически прогревали. Гуляя по одной из таких зеленых лужаек, задумчивая и немного грустная Леолла сорвала облепленную инеем травинку и мысленно сказала дочке:

“Видишь, как красиво”.

Малышка подросла. Ученые предполагали, что срок беременности у нелианок короче, чем у женщин Велы, а будущая мама склонялась к мысли, что ее кроха сознательно спешит появиться на свет. Будто чувствуя тревоги родителей, она хотела успеть родиться ко дню выборов правителя Нелии.

Увидев переливающиеся в солнечном свете ледяные кристаллики глазами своей мамы, девочка пошевелилась в животе. Леолла улыбнулась и посмотрела на застывший в зените Идпинотен. Яркий свет не ослеплял. Удивительное создание, растущее внутри нее, изменило некоторые биологические характеристики, сделало ее сильнее и устойчивее к неблагоприятным воздействиям окружающей среды. Мороз казался легким холодком.

Леолла вспомнила, как в Цитадель привезли билей для помещения их на карантин. Безымянный Глава приказал тщательно проинспектировать неожиданный подарок на возможное наличие умышленно замаскированных опасных микроорганизмов. Сотрудники “Рфеге” проверили самих билей и прилагающиеся к ним кормовые растения, но ничего подозрительного не обнаружили, а зидденберии и вовсе им понравились на вкус. Безымянный Глава отказался попробовать нелианский фрукт из гордости и передал его Леолле. Та нежно обняла холодный фрукт горячими пальцами, согревая и любуясь будто драгоценным камнем. Ей хотелось верить, что именно эту зидденберию, самую крупную и спелую из ящика, еще недавно держал в руках ее любимый Релти. Примерно так же она думала, обняв за шею трепетную билею, протянувшую к ней голову поверх перекладины загона. Поглаживая шелковистый нос нелианского животного, Леолла представляла, как Релти, приподняв кончики пальцев, оснащенные острым природным оружием, проводит шероховатой ладонью по мягкой, немного скользкой короткой шерсти. Красивая фантазия! Находящаяся в сознании билея не выдержала бы его прикосновений, она могла умереть от страха или постараться защититься и напасть на природного врага, а в бессознательном состоянии ее шерсть слипалась от вспомогательного раствора инкубатора.

В сопроводительном письме отмечались договорные ограничения. Билеи продолжали считаться достоянием нелианского государства. Веляне были не вправе продавать или дарить другим народам этих животных и их потомство. Несмотря на указанные запреты и рекомендацию сохранить галактическую тайну подарка до тех пор, пока даритель не пожелает его обнародовать, переселение пятнадцати билей в Номинобин веляне сочли невероятным событием. Веками нелианцы держали в цепких лапах животных своей планеты. Релти стал первым нарушителем устоев. Он подарил вилорам, а теперь и билеям право на счастливую безопасную жизнь, да еще и сам обзавелся домашним питомцем.

Леолла узнала из галактических новостей, что приснившийся ей длинногривый келин существует в реальности.

Релти воспользовался разрешением Председателя брать с собой на космическую станцию домашних животных, обоснованным тем, что некоторые питомцы умирают от тоски по хозяину. Они шли рядом по белому станционному коридору – красивые стройные хищники, удивительно похожие друг на друга. Их длинные гривы развевал ветер, созданный системой вентиляции. Спешившие по важным делам разнообразные существа невольно замирали при встрече с ними, робко отступали к стене и провожали их взглядом.