После чаю я взялась быстренько посуду перемывать: дед этого делать ужас как не любил! Пока хлопотала, Немой сходил в одну из дальних пещер, вернулся с кошельком в руках и списком. Положил на край стола, постучал пальцем, чтоб обратить мое внимание.

― Здесь то, чего тебе надобно из Холдриджа привезти, деда? ― догадалась я.

Старик кивнул.

― Ладно. Думаю, отец не станет возражать против похода по магическим лавкам. Не все же модные салоны навещать, ― хихикнула я. ― Эх, жаль, матушка с нами не едет. С ней по модисткам ходить сподручнее было бы.

Засунув кошель и список в поясной карман, я расставила и развесила перемытую кухонную утварь по полкам и крючьям. Обернулась к Немому.

― Ну что, дед. Пойдем мы. Завтра до света вставать, на станцию магорельсовую ехать. Как вернусь, при первой же возможности к тебе прибегу! ― пообещала с щемящим чувством в груди. Раньше мне никуда далеко ездить не приходилось, расставаться надолго с дорогими людьми я не привыкла.

Дед подошел, потрепал меня по голове, как до этого ― близнецов. Потом взял за плечи, развернул и повел к дверям. Братья вслед за нами выскочили. Поклонились Немому. Дед кивнул нам троим, но обратно в пещеру не пошел: встал на пороге и провожал нас взглядом, по крайней мере, пока я его из виду не потеряла.

Добравшись с братьями до дому, я убедилась, что матушка, как и должно, спит. Передала отцу список от Немого и кошель с монетами, рассказала, что старосту надо попросить сокола задержать, потом умылась, заплела на ночь косу и улеглась отдыхать. Близнецы моему примеру последовали, а там и отец улегся.

Утро отъезда настало быстро: я словно только глаза закрыла, а уже и вставать пора настала. Не теряя времени, вскочила сама, подняла отца и матушку, только близнецов будить не стала, чтоб под ногами не мешались. Позавтракали втроем с родителями, для близнецов теплой каши на припечке в горшке оставили. Вынесли на крыльцо два дорожных ларя. В одном по смене белья мне и отцу, да немного еды на дорогу было собрано, другой и вовсе пустой был ― для будущих покупок предназначался.

Пока хлопотали, подъехал дядька Клайв с муском, в телегу запряженным, а с другого конца поселка староста подошел.

― С новым днем, соседушки! ― первым заговорил староста и с нами, и с дядькой Клайвом. Потом к отцу обернулся с вопросом. ― Смотрю, ехать куда-то собрались?

― Да вот, хотим Астрее нарядов новых модных в Холдридже заказать, а то уже женихи на смотрины ходят, а у дочки ни одного платья нет, чтоб не стыдно было в нем среди городских показаться, ― пожал плечами отец.

Староста почесал бороду ― густую, окладистую.

― Нечто тетка Верлея не пошила бы Рейке платьев? Она же мастерица на все руки: и жену мою обшивает, и племянниц!

― Может, и справилась бы, если б знала, что сейчас в городах в моде, ― миролюбиво отозвался отец. ― Мы в ее умениях нимало не сомневаемся!

― Ладно, ― сдался староста. ― Вижу, торопитесь вы. Задерживать не стану. Одно скажите ― как на письмо отвечать? Придумали?

Отец кивнул, кликнул близнецов, которые поднялись и уже высунули из двери свои любопытные носы:

― Байл, Берр, погрузите лари на телегу, как дядька Клайв велит. ― Сам взял старосту под локоток. ― Отойдем в сторонку, поговорим.

Разговора мужчин я не слышала, но по тому, как кивал староста, и как принял от отца мешочек, серебром звякнувший, поняла, что договоренность была достигнута. А значит, почтовый сокол раньше, чем через пять дней, в Холдридж не улетит. По правде говоря, мы с батюшкой и то раньше там окажемся!

Затягивать прощание не стали. Староста первым ушел. Матушка меня обняла и благословила. Велела отца беречь. Отцу же сказала, чтобы времени не терял и к возможным женихам для меня уже в пути приглядываться начинал.