Уж не знаю, о каком «всяком» Рагнар думал, но я от его подарка содрогнулась и решила, что если где и будут висеть эти рога, то только у батюшки в мастерской. Правда, не раньше, чем я их на предмет магических воздействий проверю. Немой меня первым делом таким проверкам обучил. Да и ведунья-лесознавка пару уроков дала.

― Благодарю за ценный дар, Рагнар, ― проявила я вежливость. ― Позволь и мне для тебя подарок сделать.

С этими словами я подала молодому мужчине флягу на ремнях, выдолбленную из сушеной кабурзы ― редкого растения, иногда встречающегося на лесистых горных склонах. Вода в такой фляге всегда чистой и свежей оставалась, сколько ее ни носи с собой. За то такие фляги и ценились.

Мне пару мест, где росли кабурзы, ведунья-лесознавка годков десять назад подсказала, так что фляг таких я каждый год до десяти штук заготавливала. Одну-две штуки на подарки оставляла, остальное батюшка в Холдридже продавал, а вырученное серебро мне на приданое откладывали.

― Ох! Хороший дар! ― обрадовался Рагнар. ― Теперь никогда жажды знать не буду! Ты ведь мне неспроста флягу подарила, Рейка? Небось, не хочешь, чтобы будущий муж в дальних походах без воды страдал?

― Я никому от жажды страдать не желаю! ― вывернулась я из подстроенной ловушки. ― Немилосердно это ― муки живым существам прочить!

Рагнар осекся. Догадался, на что я намекаю. Тут же ожесточился, губы сжал, блеснул на меня недобрым взглядом. Но ругаться при старшем поколении поостерегся.

― Потом поговорим, ― посулил многообещающе.

Напугать ― не напугал, но насторожиться заставил, и не только меня. Близнецы тоже заметили, кивнули мне потихоньку: не боись, сестра, присмотрим, защитим.

― А что, гости дорогие, не отведаете ли угощений наших? Пора червячка заморить! ― с натужным весельем пригласила матушка, стараясь замять неловкую тишину, наставшую после выступления Рагнара.

― Да-да, мы с радостью! И то дело! ― загомонили, закивали родители Рагнара.

Сам Рагнар за стол уселся молча. Вид у него был недовольный. Меня ― по традиции ― посадили по левую руку от него. Предполагалось, что я за возможным женихом ухаживать должна, еду ему на тарелку накладывать, питье наливать. Делать это мне ох как не хотелось! Благо, по другую сторону от парня матушка моя сидела. Она и взяла на себя заботу о Рагнаре. Понимала: если я без настроения пищу подам ― здоровья такая еда гостю не прибавит.

Остальные старательно делали вид, что не заметили неловкости. Только Рагнар обозлился еще больше. Правда, аппетит ему это не испортило, даже наоборот: ел он за двоих, пил ― за четверых, причем не воду простую и не морс ягодный, а крепкие домашние настойки да медвяник. Как ни глядели на него с укором мать и отец родные, как ни пытались остановить ― не вышло. Не прошло и пары часов, как молодой мужчина отяжелел, окосел, языком стал с трудом ворочать.

Сидеть подле него да слушать его похвастушки о том, как он силки с капканами по лесу расставляет сил моих уже не было!

― Отец, матушка, гости дорогие! Отлучусь ненадолго, ― поднялась я из-за стола, скользнула в дверь, что через сени на задний двор вела.

Вышла на улицу. Вдохнула полной грудью, мимо грядок и кустов смороды побежала к отхожему месту, а когда вышла, то здесь же, у сараюшки, взялась руки и лицо ополаскивать. Очень уж освежиться хотелось.

— Вот ты где, невестушка дорогая, ― услышала вдруг голос прямо за спиной и аж дернулась.

Рагнар! Луав его принес на мою голову!

Быстро стряхнула воду с ладоней, обернулась, попыталась ускользнуть от нетрезвого парня, но он руки вперед выставил, уперся ими в стену сарая по обе стороны от меня.