― Хватит! Понял я. Нет у нас в поселке женихов, Астреи достойных. Значит, поедем по осени, как костровая лунница* настанет, в Холдридж на ярмарку невест. Туда со всей округи лучшие молодые люди в поисках невест съезжаются. Уж там, небось, встретит ваша сестрица ненаглядная того, кто ей по сердцу придется.

Близнецы икнули и заткнулись. Глаза выпучили, губы поприкусывали. Такого решения ни один из них не предполагал. Да и я не ожидала, что отец на такую поездку решится: это ведь и наряды мне новые шить, и сапожки модные тачать, и ленты гладкие шелковые покупать. Дорогое удовольствие! Правда, семья наша совсем не бедствовала, могла себе такие траты позволить. Только вот надо ли? Мне мужней женой становиться пока совсем не хотелось!

― Благодарю, отец! Вы с матушкой столько заботы мне даете! ― заговорила я с теплом и почтением. ― Хорошо мне в отчем доме живется, и покидать я его совсем не спешу. Может, договоримся так, что на ярмарку я уж на следующий год поеду? А то ведь не успеем мы до костровой лунницы собраться как след!

― Успеем! ― не согласился отец. Подбородок выдвинул, брови нахмурил. ― Я тебя на днях в Холдридж отвезу, там закажешь себе и обувку новую, и наряды по моде. Не хочу, чтобы моя дочь хуже, чем городские невесты, на балу гляделась!

Отца своего я хорошо знала. Как увидела стальной блеск в его обычно смеющихся глазах ― поняла: спорить бесполезно. Он уже решил, и от своего не отступится.

Покорно опустила голову:

― Как скажешь, отец.

Отец меня по склоненной голове потрепал:

― Мне вовсе не хочется тебя из дому отпускать, дочь. Только мы с матушкой взяли на себя обязательство вырастить тебя в любви и ласке, выучить и замуж отдать за достойного человека. И обязаны слово свое исполнить, если не хотим, чтобы гнев Небесной Покровительницы против нас обернулся! А чем старше ты становишься, тем меньше женихов будет, готовых жизнь свою с тобой связать. Бабий век короток.

― Короток, ― вякнул Берр. ― Особенно если муж не любит и не бережет.

Матушка ему за это подзатыльник отвесила:

― Не каркай! Все у нашей Рейки хорошо сложится. Найдем ей такого супруга, чтобы на руках носил и пылинки сдувал!

После этого настроение разговоры разговаривать у всех разом пропало, а потому дальше мы ягоды и грибы в тишине перебирали. Закончили быстро, часам к двум пополуночи, и спать отправились. Выспаться всем следовало хорошенько: впереди непростой день ждал. А я так еще и к деду в пещеры на рассвете наведаться надеялась. Желательно, без близнецов.

Встала я, как сама себе и наказала: через три часа после того, как спать легла. Братья еще сопели в четыре ноздри за деревянной ширмой, которой отец выгородил для меня закуток в общей детской опочивальне. Босиком, на цыпочках, вышла из комнаты.

Убедилась, что матушка с батюшкой тоже пока не проснулись. Быстро оделась в невзрачный мшистого цвета костюм из замши, косы под тонкую вязаную шапку спрятала, прихватила охотничий нож и небольшой остро наточенный топорик, которым с двадцати шагов в цель попадала.

В коробок берестяной поставила крынку простокваши, уложила пяток яиц, колбаску подкопченную и пару яблок: гостинцы магу. Тихо выскользнула из дому и со всей прыти помчалась в пещеры, к Немому, в надежде увидеть лунного, убедиться, что дед сумел привести его в себя.

На дворе еще только-только светать начинало. Лес и вовсе стоял, туманным покрывалом затянутый. Яблочная лунница*, последняя из летних лунниц, выдалась прохладной, но сухой. Оно и неплохо: страда была в самом разгаре, и урожай не пропадал в полях и на грядах, как бывает в дождливые годы.