— А в тихом омуте черти водятся, знаете про то? — буркнула вдруг Дуня.

— Вы до сих пор здесь, Надежда Дмитриевна? — раздался неприятный голос экономки, входящей в спальню. — Хозяин запретил кому бы то ни было заходить сюда! И прошу вас немедля покинуть эту комнату.

— Хорошо, мы уже уходим, — кивнула Надя. Она направилась к дверям, а Дуня пошла за ней. Проходя мимо Марьи Степановны, девушка поинтересовалась: — А что, забрали вы ключ у Капитона Ильича?

— Нет, — фыркнула недовольно Злоказова. — Он как угорелый в сторону конюшен умчался. Мне и не догнать его было.

— А-а-а, — протянула Надя, думая о том, что теперь знает, у кого можно попытаться выпросить ключ от этой спальни.

.

До позднего вечера Сергей так и не приехал. Поужинав в компании Велины Александровны и Марьи Степановны, Надя взяла в библиотеке книгу «Собор Парижской Богоматери», которую уже читала когда-то в детстве, и провела время до сна за чтением. Книга была переводной с французского языка и напечатанной старыми буквами, точнее, для нее старыми. А для времени, в которое она попала, вполне обычными. В печатном тексте красовались закорючки, похожие на твердые знаки и означающие букву «е», и палочки с точкой, означающие «и». Но все же Надя все отлично понимала и с интересом прочла почти треть романа Гюго.

Около одиннадцати, уточнив у Дуни, что граф вернулся только полчаса назад, Надя поняла, что уже неприлично спускаться вниз. Перед сном, когда горничная ушла, девушка решила немного постоять на балконе и подышать свежим воздухом.

Вечерело. Надя стояла на балкончике и с удовольствием вдыхала ароматы. Все же было в этом месте как-то хорошо, чудесно и душевно. Зеленая лужайка с круглыми цветниками перед домом, далее садовые деревья, а вдалеке густой хвойный лес с розово-голубыми барашками облаков. Где-то зазывно считала кукушка, а по широкому двору бродил лохматый пес, которого, как узнала Надя, звали Берендей. Дворовых людей уже не было видно, все, наверное, разбрелись по своим жилищам. Дворец тоже затих.

Довольно долго девушка стояла на балконе, уже стемнело. Она размышляла, что ей делать дальше и как найти ту вдову, про которую говорила Дуня. Но теперь Надя поняла, эта новая реальность, в которой она оказалась по воле судьбы, стала ей привычной, и она совсем не хочет возвращаться. Ее сердце сжималась от тоски только от одного упоминания о двадцать первом веке. Имя Сергея возникло само по себе.

Она понимала, что в их времени встретить такого идеального мужчину: воспитанного, доброго, жалостливого, пытающегося понравиться и угодить женщине, а также страстного и романтичного, — было просто невозможно. Именно это делало девятнадцатый век для девушки невероятно привлекательным. Да, здесь не было электричества и водопровода, интернета и самолетов, но здесь был ОН, герой о котором женщины двадцать первого века слагали бы легенды. И это было главным для нее в этот момент. Надя была женщиной до кончиков пальцев и прежде всего думала и решала своим сердцем, а не разумом. И как раз остаться здесь и не искать пути возвращения казалось ей сейчас наиболее верным решением.

Ночь спустилась на поместье, девушка немного озябла и решила возвращаться в комнату. Она невольно бросила взор на правое крыло и напряглась. Опять она увидела, что комнаты были едва освещены отблесками свечей в канделябре, которые находились уже посередине крыла, перемещаясь к крайним комнатам. Это было странно, второй вечер подряд она видела это. А в том крыле никто не жил. Но, видимо, кто-то туда исправно наведывался. Но зачем? И отчего? И кто это был? Все эти вопросы начали терзать Надю.