— Умоляю вас… — скулит он. — Я же не похищал Сашу… Это не я…

— Не ты. Твой брат. Но ты всё спланировал. И признавайся, ты ведь собирался убить младшего братишку, если бы получил выкуп? Так? — интересуюсь у него.

Он часто кивает. Страх делает Леонида Степкова.

— И как насчёт девочки? Ты бы вернул её матери? Или оставил бы здесь? В этом убогом месте? Куда могли зайти обдолбанные наркоманы? Психопаты и прочие ублюдочные рожи?

— Я… Я… Просто хотел денег, — говорит он. — Почему эта стерва может быть при деньгах, а я нет? Если не я, то Сашка бы не родилась!

— Какая же ты крыса, — сплёвываю я. — Об тебя даже руки марать не хочется.

— Сука! Это же твоя дочь! — рявкает Стас.

Не сдерживается и наносит мощный удар в челюсть. Раздаётся характерный хруст. Стас сломал ему челюсть. Голова Степкова запрокидывается. Он трясётся ещё сильнее и скулит от боли.

— Ты поступил очень погано. И за этот поступок придётся платить, — произношу устало. Азарт схлынул. Монстру не по вкусу эта мразь.

Не слушаю его скулёж. Перерезаю ему горло и обрываю нить жизни.

Тело падает к моим ногам. Крови много. Успеваю отойти от набежавшей лужи.

Киваю Стасу и говорю:

— В тачке есть канистра с бензином. Давай спалим это гиблое место.

Когда старый барак полыхает, стонет, окончательно умирает, хороня вместе с собой все грязные тайны прошлого и настоящего, и озаряет пламенем весь грёбаный наркоманский район, я произношу:

— Поехали, Стас. Хочу в душ и спать.

Стас хлопает меня по плечу и говорит:

— К своей девушке пару дней не заявляйся. Ты после подобных дел всегда точно зверь. Напугаешь её, Данте.

— Иди на хер, — отмахиваюсь от него и сажусь в тачку.

Где-то вдали уже слышны звуки сирен: пожарные и полиция спешат на помощь.

К счастью, трухлявый барак сгорает быстрее.

⅏

Уже дома срываю с себя всю одежду, сбрасываю обувь и заталкиваю их в мусорный мешок.

Захожу в душевую кабину и включаю обжигающе горячую воду. Моя кожа вмиг становится красной. Ванная комната заполняется белесым паром.

Закрываю глаза и позволяю воде смыть с себя грязь, кровь, запах смерти и огня.

В темноте закрытых глаз я вижу сияние. В нём появляется прекрасный лик моего Ангела.

Она так нежна и одновременно порочна, что моментально возбуждаюсь. Вспоминаю вкус её губ, их мягкость и тепло, и невольно издаю стон.

Член напрягается настолько, что это невозможно вынести. Низкое, грудное рычание вырывается из моего рта.

Сжимаю собственный член и быстро двигаю рукой.

Всего лишь пара минут, и я кончаю, представляя Ангелину. Внутри всё сжимается от неудовлетворённости. Хочу её до невозможности. Хочу, чтобы она была подо мной, со мной и стонала в унисон, кончала от моих ласк и звала меня…

Как же я её хочу…

Мои эротические фантазии прерывает телефонный звонок.

Выключаю воду и вхожу из душевой кабины.

Звонок от Шведа.

— Да? — рявкаю недовольно.

— Ты где? — звучит не менее недовольное.

— Дома. Душ принимаю.

— Не забудь мозги хорошенько промыть, — ворчит Олег. — Мне едва удалось угомонить Кроша и убедить его остаться и сделать дело. Имей в виду, он уже знает и по возвращении открутит тебе голову.

— Сначала пусть поблагодарит, — хмыкаю в трубку. — Это всё, что ты хотел сказать?

— Не всё. Это была прелюдия. Завтра днём мы вместе с тобой вылетаем. У нас небольшая командировка. Клиент желает увеличить сумму, но отчего-то считает, что наша комиссия увеличиваться не должна.

— Придурок.

— Вот и скажешь ему это в лицо, — хмыкает Швед.

— Насколько командировка?

— Неделя точно, а там посмотрим, — говорит он и отключается.

Бросаю телефон в мойку и прислоняюсь лбом к стенке душевой.