Жестом показываю парням, чтобы просто прикрывали мою спину и не вмешивались.

Достаю пистолет. Взвожу курок.

Убивать ублюдков не собираюсь. А вот вырубить их нужно.

Киваю парням и поднимаю кулак. Начинаю отсчёт.

Один. Два. Три.

Влетаю в комнату и стреляю из «ТТ».

Даже с глушителем всё равно звук выстрела отчётливый, просто уши не вылетают.

Звучит слабое «пффт...», «пффт...»

Одному и другому стреляю точнёхонько в плечо.

Мужики падают на пол и орут благим матом.

Быстро подхожу и добавляю по этим мразёвским рожам ботинком.

Они ненадолго вырубаются.

Маленькая девчушка с непокорными кудряшками сидит на грязном и вонючем матрасе. Она спиной вжимается к обшарпанной стене и горько плачет. По лицу размазывает пухлыми кулачками слёзы, смешавшиеся с пылью и грязью, и не понимает, где мама, почему она не рядом и почему так страшно.

Убираю пистолет и сажусь на корточки перед ребёнком.

Нависать над крохой и пугать её ещё больше ни в коем случае не хочу.

— Ш-ш-ш… Теперь всё хорошо, — говорю негромко и мягко ей улыбаюсь. — Нас за тобой мама отправила.

— Ма-ма? — сквозь плачь и икоту переспрашивает девочка.

Киваю ей.

— Тебя как зовут, кроха? Меня Данте.

Девочка перестаёт реветь. Икает и сквозь икоту произносит:

— Саша...

— Александра, значит. Красивое имя.

Оборачиваюсь. Гена и Стас этих ублюдков уже оттаскивают в другую комнату. Отлично.

— Дядю Гену знаешь? — киваю на друга, когда тот возвращается.

Девочка не сразу, но кивает.

— Он отвезёт тебя домой к маме, — произношу уверенно, но всё так же мягко. — Она тебя очень ждёт.

Гена уже набирает Дарью.

— Отвези её и успокой Дарью, — говорю другу. — Мы со Стасом тут дальше сами.

— Если их сейчас убьёшь, Крош расстроится, — говорит Гена и берёт малышку на руки.

Она утыкается ему в плечо, окончательно успокаивается. Потом смотрит на меня через плечо Гены отчего-то так спокойно, хотя недавно в её глазах плескался вселенский ужас, и вдруг показывает пальчиком на меня и говорит картаво:

— Кылья.

Оборачиваюсь, но, кроме мусора и окна, затянутого пожелтевшей плёнкой, не вижу никаких крыльев.

Хмыкаю и иду к Стасу.

— Скоро очухаются, — говорит он и сплёвывает на пол.

— Отлично, — выдыхаю с предвкушением.

Снимаю куртку. Разминаю шею и щёлкаю пальцами.

8. Глава 8

⅏

— ДАНТЕ —

Один из ублюдков стоит на коленях после моих ударов и сплёвывает кровь, заодно и несколько зубов.

— Я тебя урою… тварь… — хрипит Степков младший. Тот что выкрал ребёнка. Дядя малышки.

Хотя какой он нахер дядя? Это просто мразь, пачкающая мир своим существованием. Как и его старший брат. Как и остальные подобные подонки.

— Смотри-ка, Данте, — усмехается Стас. — Он думает, что живым останется.

Дёргаю уголками губ и произношу очень спокойно и негромко:

— Хочешь узнать, что я чувствую, причиняя боль таким вот ублюдкам, как ты? Мм?

— Иди на хуй! — рычит Степков и снова сплёвывает кровь и облизывает губы.

Руки у него связаны за спиной, и он шатается, стоя на коленях. В глазах – ненависть. Страха нет. Пока нет. А вот Степков старший быстро сдался – пара ударов от Стаса, и он в глубокой отключке. Но может быть и хорошо. Пусть отдохнёт, потом увидит, что я сделал с его брательником и поймёт, какое веселье ожидает и его.

— Я всё равно расскажу, — произношу медленно и обхожу его по кругу. Затем хватаю за сальные короткие волосы и запрокидываю его голову, вглядываюсь в омерзительное лицо и говорю со зловещей улыбкой: — Когда я делаю больно плохим парням, я испытываю удовлетворение.

— Мне срать, что ты, тварь, испытываешь… — плюясь кровью, рыча от бессилия и злобы, шипит подонок. — Я за себя всё знаю. Я не без греха. И хоть я сделал много дерьма в жизни, но я могу честно сказать, что я никого не убил, никого не калечил. За своё я отвечу. А вот тебя, засранец, ждёт самый страшный суд.