Дамир выходит из моего рта практически сразу. Я с жадностью глотаю воздух.

– Хорошая девочка. И рот охуенный, – бросает мне Дамир, а затем раздвигает стеклянные дверцы, чтобы выйти. Просто бросить меня.

– Ненавижу! – кричу ему вслед и чувствую, как рыдания подкатывают откуда-то из глубины. – Как же я тебя ненавижу…

Оседаю на дно кабинки и закрываю лицо руками.

22. Глава 22

Влада

Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем я нахожу в себе моральные и физические силы справиться с истерикой. Хотя бы просто подняться на ноги.

Мне хочется броситься на стену. Долбить ее кулаками, царапать ногтями, пока не сдеру все пальцы в мясо. И это Дамир еще даже не лишил меня девственности.

Вот только эта ночь еще не закончилась. Впереди до рассвета длинные мрачные часы, и бандит волен сделать со мной все, что угодно, ведь я позволила.

Глядя на себя зеркало, не могу узнать. После продолжительной истерики я сама на себя непохожа. Лицо опухло, в глазах нет жизни. Неестественная краснота на лице. Если описать, что выгляжу я ужасно, это будет слишком мягко сказано.

Представляю перед собой отца, скрючившегося от боли. Это помогает собрать внутри немного энергии. Все не зря. Быть может, я и потеряю собственную ценность, зато не буду подыхать в муках совести за то, что не помогла ему.

А мой вид сейчас… Не думаю, что хоть у кого-то может возникнуть желание трахнуть меня. Да, именно трахнуть. Дамир ведь не знает нежности. Ласки не знает. Его руки, привыкшие убивать и крошить зубы, способны только сжимать до боли. Оставлять отметины на коже. Уверена, после нашей связи на моем теле можно будет прочесть карту наших ночных приключений.

Полностью разбитая я все же выхожу в комнату. Думаю, что Дамир ждет меня там, но его нет. В спальне тихо и мрачно. Только луна бьет бледным светом через открытое окно.

На улице тоже никого. Тишина. Лишь звуки ночной природы.

Они не успокаивают, лишь больше множат темноту в моей груди. Подпитывают безысходность.

Только сейчас понимаю, что стою напротив окна абсолютно голой. В мыслях такой раздрай, что я даже не чувствую от этого дискомфорта.

Но мне все равно хочется укрыться от внешнего мира, который вдруг стал неприветливым и чужим. Потерял яркость и больше напоминает адское пекло.

Спешу забраться под одеяло на широкой кровати. Это дает мнимое чувство защищенности. Преграду. Дурацкую, но будто скрывающую меня от посторонних глаз.

Сама не понимаю, как веки начинают тяжелеть. Странно, что в такой ситуации вообще возникает желание провалиться в сон. Но, видно, сил у организма больше нет. Работает на износ. Ресурсы заканчиваются, и восстановить их не с чего.

Просыпаюсь оттого, что солнечный свет бьет прямо мне в лицо. Еле-еле размыкаю веки. Не могу поверить в то, что наступило утро.

Осознание приходит неожиданно и заставляет меня подпрыгнуть на постели.

Вскакиваю, первым делом, оглядывая себе между ног. Помню, как куталась в одеяло, а дальше провал. Не мог же Дамир просто отступиться. Не поверю. Никогда не поверю в такое. В то, что он насытился одним нелепым разом, взяв меня в рот.

Щупаю бедра, промежность, пытаясь найти следы преступления, но ничего нет. Ни запекшейся крови, ни неприятных ощущений.

От облегчения я шумно выдыхаю. Не тронул…

Мельком бросаю взгляд на кровать. Она примята только с одной стороны, значит, ублюдок вообще не заходил ко мне ни вчера, ни сегодня утром.

Меня терзают странные чувства. Противоречивые. Но каждое разливается мучительной болью где-то в животе.

Решаю не терять ни минуты. Не хочу оставаться здесь. Жуткая ночь закончилась и, возможно, мне положено помилование. Зверь пощадил. Или просто оставил добычу на десерт? Схоронил на завтрак?