И я же сама предложила себя. Без ограничений и запретов. Так на кого теперь пенять? Это ведь даже не насилие, получается…

Оттягивать неизбежное бессмысленно. Лучше уж сразу. А потом забиться в угол, зализывая раны. Уверена, их будет много.

– Держи, – Дамир протягивает мне полотенце. – Душ там, – кивает в сторону двери недалеко от изголовья кровати.

И я быстро прячусь там. Не спрашиваю ничего. Не противлюсь.

В просторной ванной комнате становится немного легче. Тут я одна, наедине с собой, и могу расслабиться. Насколько это возможно в моей ситуации.

Наверное, я должна плакать, рыдать от безысходности и разочарования в жизни, но слез просто нет. Выплакала все по дороге. Теперь внутри пусто. Вакуум. И я гляжу на себя в зеркало безжизненным взглядом.

Снимаю одежду и скрываюсь в душевой кабинке. Настраиваю прохладную воду.

На губах появляется усмешка. Не могу поверить, что готовлю себя на ужин зверю. Намываю, чтобы ублюдок получил лакомый кусок в лучшем виде.

Чужие шаги в ванной комнате заставляют меня вздрогнуть и замереть с мочалкой в руках. Дышать становится почти невозможно и, некогда прохладная вода, обжигает кожу.

Стараюсь не поддаваться панике, но она множится с каждым шагом мужчины. С его неумолимым приближением.

И когда он распахивает дверцы кабинки – я задыхаюсь. Тело мгновенно покрывается мурашками. Я голая. Абсолютно. Без клочка ткани. И доступна для Дамира, как никогда раньше. Ему остается лишь протянуть руку, чтобы забрать обещанное.

Стою к нему спиной и не могу найти силы, чтобы повернуться. Но ублюдку этого и ненужно. Все, чего он жаждет и так доступно сейчас.

Дамир закрывает за собой дверцы, и я понимаю, что он тоже обнажен. От осознания колючая волна пробегает от горла до низа живота и там взрывает болезненной вспышкой.

Бандит не медлит. Он тут же притягивает меня к себе, попкой впечатывая в твердую плоть. И я не могу сдержать тягучего стона. Эти ощущения не передать ничем. Странные. До одури горячие. И пугающие до чертиков.

Дамир же издает приглушенный рык, и его пальцы тут же грубо ныряют мне между ног. Без жалости. Без нежности. Жесткие собственнические прикосновения, скользящие между бедрами.

Бандит имеет на это право, ведь я разрешила. Я позволила. Но сейчас понимаю, что не могу.

Пальцы сами вцепляются в руку Дамира. Не знаю, что хочу сделать. Отодвинуть. Убрать. Избавиться от наглого вторжения. Или я просто пугаюсь того, что эти собственнические касания вызывают во мне.

– Что, Влада, хочешь забрать свое обещание обратно? – жаркое дыхание обжигает влажную кожу моей шеи, пока умелые пальцы по-хозяйски скользят по моей, нетронутой ранее никем мякоти.

Дамир очень близко. Я чувствую его раскаленное до температуры кипения тело каждой клеточкой. Точно он везде. Всюду касается меня. Мощный. Огромный. Я просто тону в нем.

– Только не выйдет. Согласилась быть моей сукой, так выполняй! – рычит по-животному.

От его слов все внутри леденеет, несмотря на дикий жар снаружи.

– Я не… – пытаюсь ответить, но у меня даже язык не поворачивается произнести такое. Я вообще не способна больше ничего произнести.

Все, что я чувствую, сосредоточилось там, внизу, где хозяйничают пальцы бандита, и это сильно отвлекает от всего остального. Я будто плавлюсь снаружи и мерзну внутри. Разум еще борется, а вот тело… оно откликается на варварский захват.

– Сука, – ублюдок с рыком подтверждает свои слова, все больше размазывая влагу по нижним губкам. – Моя. Навсегда.

Меня от каждого слова будто бьет зарядом тока. Пробивает в самое сердце. И там остаются тлеющие отпечатки. Бандит клеймит меня словами. Буквально выжигает в моем сознании новую реальность. Пугающую до жути.