- Ого! О чем я думаю?

   И опять меня одарили насмешливой улыбкой.

   - Ты пока еще слишком маленькая чтобы я мог прочитать твои мысли. По развитию ты пока ближе к своей Ноне. Была бы взрослой, я бы сказал, о чем ты думаешь.

   - Да? Жа-а-алко, - разочарованно протянула я. Но долго не стала расстраиваться, сразу переключившись на другие темы, завалив Рикера вопросами.

   - Ты к папе пришел? Зачем? А еще придешь? Сколько тебе лет? Тебе Нона нравится? Ты тоже пилот? А меня папа завтра обещал взять с собой в полет. Буду сидеть вместе с ним в кабине и помогать! Ты с нами полетишь? Мама сегодня испекла очень вкусный пирог. Хочешь, я тебе принесу попробовать?

   Вопросы лились из меня рекой. И на все Рикер обстоятельно и серьезно отвечал. Мне было по душе, что мужчина разговаривает со мной, как с взрослой. Еще мне нравилось, что когда речь заходила о моем папе, Рикер отзывался о нем с восторгом и теплотой.

   В тот раз мы проговорили не очень долго. Наш разговор прервал вернувшийся отец.

   - Мели! Ты что тут делаешь? - почему-то папа был недоволен. Прочувствовав опасность для одного своего места, которое пониже спины, скуксилась, добавив в голос побольше плаксивых ноток.

   - Я Нону искала, - спряталась за ноги поднявшегося парня.

   Услышала, как Рикер фыркнул.

   - Мистер Аддингтон, у Вас чудесная и очень общительная дочь. Не стоит на нее сердиться.

   - Что Вы, мистер Блэквуд, - имя было произнесено так, как ко мне обычно обращаются знакомые взрослые. Они тоже говорят: 'Мисс Аддингтон'. Но с такой снисходительной, немного насмешливой интонацией. Если так говорит папа, значит, он не считает своего собеседника взрослым и опасным, однако при этом относится к нему благосклонно.

    - На Мелинду невозможно сердиться. Но кое-кому уже все-таки пора вернуться в свою комнату и подумать о своем поведении.

   Намек был понят правильно, и я, подхватив на руки тяжелую Нону, убежала.

   Несмотря на заявление, что не сердится на меня, в тот день получила от папы нагоняй, за то, что без него заговорила с посетителем. Сейчас я понимаю почему. Времена уже тогда были не слишком спокойными. Отец часто принимал у себя не слишком лояльных посетителей. К тому же и Рикера нельзя было назвать таким уж благонадежным человеком.

   Мой будущий муж приходил к нам еще несколько раз. Когда я узнавала об этом, непременно подкарауливала папиного посетителя. Меня Рикер заинтересовал, а так просто я свою добычу не отпускаю. Папа больше не препятствовал, видимо тоже найдя общий язык со своим посетителем, и пару раз Рикер даже оставался у нас на обед. При этом я чувствовала, что своими вопросами и детским часто несуразным лепетом, нисколько Рикера не раздражала, наоборот, он всегда с интересом, вниманием и терпением выслушивал, и сам рассказывал мне множество сказочных историй.

   Потом Рикер перестал нас посещать, а я не слишком этим озаботилась, поскольку в то время родители, наконец, восприняли всерьез мои заявления об общении с кошкой, и мы отправились в невероятнейшее незабываемое путешествие.

   Из воспоминаний вернул голос Рикера.

   - Я уже тогда планировал взять тебя в жены. Забавно, не находишь?

   - Не нахожу. Я же совсем еще ребенком была. А ты уже взрослый.

   - Ну, сейчас немногое изменилось, - хмыкнул супруг. - Ты все такой же ребенок. Только пытаешься казаться взрослой. А насчет замужества - я бы подождал. Лет так до двенадцати-четырнадцати. Чтобы сразу пресечь появление всех вероятных ухажеров. Потом, под любым уважительным предлогом, изъял бы тебя из под родительской опеки. Чего бы мне это не стоило. Дело в том, что ты единственная в то время, за исключением моего отца, могла долго спокойно выносить мое присутствие. К тому же тебя наверняка бы воспитали, невзирая на то, что ты женщина. У Виктора не было предрассудков, именно поэтому мы быстро сработались.