– Я перемещалась, – ответила она, вспомнив клетки с ушастыми созданиями.

Что говорить о прошедшей поездке, то, кажется, она будет ненавидеть запах птицефермы всю оставшуюся жизнь, а кролики... Они теперь не такие уж и милые зверухи, только не после того, как обделываются со страху в пропахшем бензином автомобиле.

– Вы в курсе, что такое договоренности?

Вместо того чтобы спросить, что случилось, сосед Олег решил распечь ее, обратившись к понятиям совести и долга. А они (совесть и долг в ее лице) очень устали и хотели пить, а еще в душ и завести стиральную машинку, чтобы избавиться от преследующего ее амбре.

– Или что это такое, подводить другого человека?

Таня пожала плечами. Эти фокусы с ней не пройдут. В развернувшейся и никак не заканчивающейся трагедии с мужем были кое-какие плюсы. Она разучилась проявлять эмоции на любые маломальские претензии в присутствии других людей и уж тем более участника ссоры. Муж мог троллить ее, пренебрежительно хмыкать, делать замечания, но Танька делала вид, что ее это не трогает. Сначала было сложно, она плакала после, а потом научилась смотреть на мужа со стороны и стала видеть нюансы, которые ускользали от ее внимания раньше.

– Да.

– Мы разве не договорились о том, что я вас встречу?

Он повторялся, но за этим крылось еще что-то. Что именно? Таня пока еще не поняла, слишком устала для созерцательно-наблюдательных выводов.

– Планы изменились.

Таня разглядывала злящегося мужчину, с удовлетворением отметив про себя, что оказалась права на его счет – он постирался. От его одежды несло мылом за еще большую версту, чем козлятиной этим утром.

– Предупредить меня о них вы конечно же не могли, – продолжил тот все тем же не терпящим возражений тоном.

Сейчас он еще больше, чем когда бы то ни было, напоминал ей строгого работодателя, но вот только вместо кабинетного ковра был щебень и покров из травы, а вместо стены с дипломами и наградами – дровяник со сгруженными в небрежную кучу поленницами.

– Точно.

Вымученность стала отходить на второй план, уступая место злому веселью и какому-то странному удовлетворению. Сразу вспомнилась присказка: «Сделал гадость, сердцу – радость!» Вот только она ничего такого делать не планировала, но радость была.

– Я не могла сделать этого, – проговорила она, поднимаясь и удивляясь тому, как быстро он оказался рядом с ней. – Я должна была приехать раньше, но все немного изменилось.

Она отступила от него.

– И вообще, я не понимаю, чего вы орете на меня. – Она посмотрела в его породистое лицо. – Делайте это, пожалуйста, со своей женой.

Она кивнула и показала глазами вниз, имея в виду кольцо на его руке. Сосед тоже взглянул вниз, вновь поднял взгляд на ее лицо, эффектно изогнув бровь при этом, а потом, скорее всего психанув, ушел, скрывшись за первой постройкой.

– Психованный, – проговорила она ему вслед. – У меня есть для вас кое-что!

6. Глава 6

Глава 6

С его уходом, пробыв считанные секунды в одиночестве, Таня ощутила почти мгновенный приступ вины. У нее мелькнула мысль, что конкретно скрывалось за приступом его раздражительности – кажется, что олигофрен беспокоился о ней. Это было бы давно забытое и очень приятное чувство, которое напомнило ей только выбравшийся из-под снега подснежник. Вот только ей о нем стоило забыть, а еще лучше растоптать. Мало ли, что там ей кажется. Этот мужчина женат, и вообще они из разных миров. Общего между ними – дача, на территории которой они решили укрыться от невзгод внешнего мира.

– Бред какой-то, – проговорила она, пройдя через полумрак склада на залитое последними лучами солнца крылечко. – Правда, Яська?