Мы познакомились с Димитрионом четыре месяца назад. Как раз на праздновании моего восемнадцатилетия. Я сразу и без оглядки влюбилась в высокого и широкоплечего черноволосого парня со странными, будто стеклянными глазами, в которых в минуты сильных эмоций вспыхивали цветные искры. Он вежливо пригласил на танец именинницу, а я млела в его объятиях, дурея от обволакивающего меня запаха мужского тела. Димитрион вел вежливую беседу согласно этикету, расспрашивая меня о моих планах на будущее, а мне хотелось лишь одного: чтобы он по-варварски закинул меня на плечо и утащил к себе в пещеру. Откуда были эти дурацкие мысли, я не могла объяснить даже самой себе.
В последующие недели и месяцы я узнала о Димитрионе и его соотечественниках все, до чего только смогла дотянуться, и уже начала потихоньку планировать нашу с ним свадьбу, когда рухнуло все. Сначала пришло известие о захватнических планах инсектов. А потом и они сами напали на Ривелею, планету, на которой родители Димитриона и мой дядя служили дипломатическими представителями своих народов. И оказалось, что свои планы я строила на песке.
Здание, в котором размещалось посольство Мор-Рион, первым попало под удар. Часть дипломатических работников погибла, остальных спешно эвакуировали на родину. Земля тоже отозвала свою дипмиссию. Мир готовился к войне с инсектами. А я не могла думать ни о чем другом, кроме как о своем любимом. Сообщив тете, что у меня сильно болит голова, я для виду попросила таблетку от мигрени, закрылась у себя в комнате, пока дядя и тетя готовились к возвращению на Землю, и, выбравшись через окно на пожарную лестницу, помчалась в отель, в котором, как я знала, разместили остатки посольства Мор-Рион. И сейчас просто плавилась от поцелуев Димитриона, потихоньку расстегивая мелкие пуговки его сорочки. Боги Вселенной не могут быть ко мне жестоки. Раз они отобрали у меня мою семью, то пусть дадут взамен другую: Димитриона и его, нет, нашего ребенка…
2. Глава 1
— Элеонора Вильямс, извольте сидеть смирно! — прикрикнула тетя Вера и нервно поправила широкий кружевной воротник своего вдовьего платья. — Вы — дочь героя, отдавшего свою жизнь за свободу и независимость Родины и всех жителей Земли! Вы просто не имеете права явиться на прием по случаю победы над проклятыми инсектами в помятом и грязном платье!
Услышав эти слова, я улыбнулась, заканчивая накладывать у зеркала макияж. Всего через час начинается торжественный международный прием по случаю победы над шрианцами. Победы, которую мы — Объединенный Союз Свободных Рас, вырвали у судьбы высокой ценой. Завтра начнет работу специальная межпланетная комиссия по вопросам возрождения разрушенных войной планет. Завтра я снова окунусь в пережитые ужасы. Но пока…
— Тетя, — мягко усмехнулась я, завинчивая тюбик с ярко-алой помадой, — Норе всего десять, она совсем ребенок. И если на ее юбке где-то появится складка, этому никто не придаст значения. Да даже на твою юбку, юбку вдовы дипломата, никто не обратит внимания…
— Какой была вертихвосткой, такой и осталась, — неодобрительно перебила меня тетя. — Забыла, чему учил тебя дядя? На приеме будет полно прессы. Межгалактической прессы, — многозначительно поправилась она. — Хочешь, чтобы в каждом, даже самом захудалом уголке Вселенной говорили с осуждением, что земляне — неряхи? Что раз они не могут привести в порядок даже самих себя, то помощи и порядка на других планетах от них вообще не приходится ждать?
Тетя требовательно смотрела на меня в ожидании ответа. Я вздохнула. Старомодные взгляды и манера общаться девяностолетней престарелой родственницы уже давным-давно периодически выбивала меня из колеи. И я не знала, что тете ответить. Мне это не нравилось. В конце концов, в свои двадцать девять лет я уже тоже вдова и давно самодостаточная женщина. Но правда была в том, что тетя Вера осталась моей последней живой родственницей. И несмотря ни на что, я ее любила.