И вдруг Мередит вспомнила. Что-то щелкнуло в голове, и перед ее глазами появилась картинка – как на киноэкране. Только увидела она не элегантную, уверенную в себе женщину, а шестнадцатилетнюю девчонку-школьницу в короткой юбочке для игры в нетбол[2]. Медово-русые волосы заплетены в длинную косу, прижав мяч к груди, раскрасневшись от быстрого бега, она смотрит на ближайшую к ней – и самую высокую – девочку в команде. «Мерри!» – кричит голос из далекого прошлого.

– Рей! – закричала Мередит. – Рей Хантер!

Она метнулась вперед так порывисто, что едва не сбила с ног еще одну посетительницу выставки – даму в облегающей велюровой шляпке с маленькими полями, из-под которой спускались длинные темно-каштановые локоны. Уклонившись от Мередит, дама встревоженно прикрылась программкой. Мередит поспешно извинилась. Красавица блондинка во все глаза смотрела на Мередит, усиленно вспоминая…

– Не может быть! Мерри! Мередит Митчелл! Они широко улыбнулись друг другу.

– Господи, Рей! – воскликнула Мередит. – Ты отлично выглядишь!

Блондинка указала на своего спутника:

– Только я давно уже не Хантер, теперь я Константин!

Это мой муж Алекс.

Мужчина шагнул вперед и улыбнулся. Красиво вылепленные нос и рот показались Мередит слишком мясистыми; подбородок, пожалуй, безвольный. Должно быть, раньше волосы у него были цвета воронова крыла, с возрастом шевелюра сменила цвет на серо-стальной, но осталась густой и волнистой. Судя по всему, в молодости он был настоящим красавцем – да и сейчас весьма видный мужчина.

Мередит пожала ему руку:

– Мы с вашей женой вместе учились в школе… очень-очень давно!

– Не так уж и давно! – быстро поправила ее миссис Константин.

– Очень приятно… – сказал Алекс. – Рад познакомиться с вами… Можно называть вас просто Мередит?

– Ну да, конечно! – Учтивость мужа Рейчел очень понравилась Мередит. К сожалению, подумала она, Алекс – представитель вымирающего вида.

Мимо них, боязливо косясь, просеменила дама в велюровой шляпке. Она подняла руку, в которой сжимала каталог выставки, словно боясь, что Мередит снова толкнет или заденет ее. Мередит снова улыбнулась ей, как бы извиняясь. Она успела с удивлением заметить, что незнакомая дама одета дорого и со вкусом, но руки у нее грубые, а ногти, покрытые ярко-красным лаком, очень коротко острижены. Да, руки – слабое место настоящих садоводов-любителей, которые с утра до вечера возделывают клумбы и грядки, занимаются прополкой и перекопкой! Тут не до маникюра…

– Ты здесь одна? – спросила Рейчел Константин. Судя по ее внешности, холеным рукам и длинным, безупречной формы ногтям она ни разу в жизни не держала в руке лопаты. Если она и занимается садоводством, то, скорее всего, виртуально. В крайнем случае отдает распоряжения садовнику.

– Нет… мой знакомый фотографирует розы. Погодите, я сейчас его приведу. Никуда не уходите!

Вскоре Мередит увидела Алана. Тот закончил съемку и убирал фотоаппарат в футляр.

– Алан! Ты не представляешь, что сейчас случилось! Я встретила одноклассницу с мужем… Мы с ней вместе проучились пару лет в школе «Уинстон-Хаус»! – Она слегка наморщила лоб. – Правда, мы с ней не были закадычными подругами, но играли в нетбол в одной команде. Пойдем, я тебя с ней познакомлю! – Она схватила его за руку.

– А я думал, ты училась в монастырской школе! – Алану явно не понравилось, что его куда-то тащат. – Говоришь, «Уинстон-Хаус»? А я и не знал, что ты там училась… То есть…

Мередит нетерпеливо перебила:

– Я действительно ходила в школу при монастыре до четырнадцати лет, а потом стала очень религиозной, и отец испугался, что я постригусь в монахини! Поэтому два последних года я проучилась в школе «Уинстон-Хаус». Пойдем же, а то мы их потеряем! Сейчас она Рейчел Константин, но ее девичья фамилия Хантер…