Рейчел могла бы дать ей какие-то более точные ориентиры. Когда Мередит перезвонила и спросила, как ехать, Рейчел лишь сказала:

– Мимо ты не проедешь!

Придется заехать в отель и спросить дорогу. Подъехав, Мередит вышла, громко хлопнув дверцей, и внимательно оглядела фасад здания. Судя по всему, отель разместился в старом особняке Викторианской эпохи. Наверное, джентльмен, который здесь жил, разорился, и дом пришлось продать… Мередит подошла к внешней застекленной двери и позвонила. Не дождавшись ответа, она решительно толкнула дверь, вошла и очутилась в холле, выложенном изразцами. Никого… и странная, давящая тишина. Широкая лестница вела наверх, на галерею, но рассмотреть ее снизу ей не удалось. Стены украшали старинные гравюры, на которых изображались сцены охоты и скачек; из-за стеклянных витрин на нее смотрели чучела птиц. Мередит почти не удивилась, заметив еще одно объявление, написанное в том же стиле, что и виденные ею на дороге. Рядом с резной деревянной рукой виднелась надпись: «Бар». Скорее всего, указатель, как и все остальные в окрестностях Линстона, рисовал один и тот же художник. Она испугалась. Вдруг таинственный художник, за неимением людей, решил заполонить окрестности деревянными указателями?

Мередит пошла туда, куда указывал скрюченный деревянный палец, и вскоре очутилась в просторном зале. Видимо, при прежних владельцах здесь находилась гостиная. В углу разместилась барная стойка; за ней висело зеркало – скорее всего, осталось от старых времен. Зеркало украшала резная затейливая рама – мечта антиквара. В зале стояли старые, но удобные кресла и низкие столики; на одном небрежно валялись журналы.

Мередит настороженно озиралась по сторонам, не вынимая руки из карманов. Вдруг вдали послышались женские голоса. Они приближались. Разговаривали две женщины. Первая собеседница говорила резко, четко, правильно выговаривая слова:

– Я ужасно волнуюсь!

Ей ответил другой голос – более низкий, примирительный. Судя по выговору, вторая женщина постоянно живет за городом.

– Ладно тебе, Молли, не переживай так. Вот увидишь, все еще кончится хорошо.

– Да ведь к нам приезжает сыщик из самого Лондона!

Распахнулась дверь за стойкой, и в зал вышла рослая, крепкая женщина в вельветовых брюках и грязноватой стеганой жилетке. За ней показалась и вторая собеседница – полная, с добродушным лицом, в синем кардигане. Видимо, вторая дама работала в отеле, потому что сжимала в руках посудное полотенце.

Увидев Мередит, обе замолчали и воззрились на нее.

Толстушка спросила:

– Чем могу вам помочь?

– Извините за беспокойство… – сказала Мередит. – Я звонила, но мне никто не открыл. Я хотела спросить, как добраться…

– Сбились с пути? – улыбнулась толстушка, нисколько не удивившись. Судя по всему, в окрестностях Линстона запутаться немудрено.

– Похоже на то. Мне нужно в «Аббатство «Малефи».

Обе женщины насторожились. Женщина в стеганой жилетке, которая до того мерила Мередит задумчивым, оценивающим взглядом, громко откашлялась.

Толстушка выразительно покосилась на свою приятельницу.

– Ничего страшного, милочка! Развернитесь и езжайте назад, в гору. Как проедете мимо собачьей гостиницы, увидите поворот на аллею. Она узкая и идет между живыми изгородями, ее почти и не видно с дороги. Аллея поднимается на холм – он называется Мельничный. Проедете шагов двести и увидите ворота. Вы их ни с чем не спутаете, там на столбах большие каменные ананасы. Но конечно, аббатство – это одно название. Монастырь тут ни при чем, тем более католический.