- Смущать?! - Солнце отвернулась. - Не льсти себе.

- Ты тоже смущаешь, хотя ты и в одежде. То есть… Я хочу сказать, ты такая…

Может, из-за дефицита общения? Желая понравиться приглянувшейся мне сестре, я оскорбляла её. Слова не подчинялись мне, приобретая смысл, который я в них не вкладывала.

- Не смотри на меня! – процедила она, внезапно побледнев.

- Прости, если мой взгляд оскорбляет тебя! – выпалила я, не зная, чем загладить вину. – У меня только один глаз зрячий, поэтому, пожалуйста, злись на меня в два раза меньше.

Я поведала ей свой секрет, чтобы она уже не чувствовала себя так неловко. Я не хотела никому портить такой важный день, тем более дочери Метрессы.

Девочки зашептались, а Мята прикоснулась к моему подбородку, поворачивая лицо к себе, разглядывая.

- Что случилось с тобой? У тебя такие красивые глаза, неужели никто из Дев не смог исцелить их?

- Всё в порядке. В меня ударила молния.

Наставница ахнула, а кто-то из девочек спросил:

- Молния? Получается, ты уже прошла испытание стихией?

- Это было больно?

- Ты уже можешь использовать техники?

Свита Солнца, недовольная таким вниманием ко мне, решила повернуть ситуацию в свою пользу и проучить меня за непочтительность.

- Никогда не слышала про одноглазых Дев, - громко заявила одна из них. – Разве одноглазые отшельники - это не Калеки?

- Точно, - поддакнула ей другая. – Дева может исцелить любые раны, кроме ран Калеки, потому что ущербность – часть его сущности.

- Тебя, похоже, отнесли не в то святилище.

- Калеке нельзя обучаться высшему мастерству Дев. Уходи отсюда.

- Никто не захочет стать единой Калеки. Скажи, Чили?

Дочь Метрессы вздрогнула, будто голос подруги вырвал её из кошмара. И погрузил в новый, ещё более жуткий.

- Прекрати, Виола. То, что она одноглазая, не делает её Калекой, – проговорила Солнце. Моё сердце дрогнуло, но она насмешливо добавила: - Думаю, такого мужчину даже они не примут.

Вопреки распространённому мнению, в речи Дев есть ругательства. И только что меня обозвали самым оскорбительным из них. Это было грязно. Но у детей грязные ругательства обычно вызывают приступ какого-то злого, запретного восторга.

Впервые в жизни я подумала о том, что хочу закопать саму себя в своём же саду. Спрятаться как можно надёжнее. Но всё, что я сделала, загородила себя руками, низко опуская голову.

- Ты знаешь, как выглядят мужчины? – ахнули её подружки.

- Они неряшливые, грубые и вечно на всё таращатся.

Мята отгородила меня от хохочущей толпы. Сделав это, она защитила меня от сегодняшних нападок, но обрекла на дальнейшую ещё более жестокую травлю. Я должна была постоять за себя сама, как и было принято в нашем клане.

- Чили, ты хочешь поговорить о том, как выглядят мужчины? – уточнила наставница.

Её голос звенел силой, но на Чили - дитя Метрессы - её техники не действовали. И чтобы показать это всем нам, Солнце дерзко ответила:

- Вам решать, наставница, о чём будет наш первый урок.

- Я думаю, драгоценный плод нашей госпожи должен, прежде всего, уметь отличать мужчину от своей сестры. Это важно знать, чтобы впредь не раскидываться подобными оскорблениями так легкомысленно. – Мята пошла к ней, и я увидела, как напряглась служанка Чили. – Тебя это может шокировать, конечно, но мужчина отличается от женщины в первую очередь…

Я видела, как шевелятся губы Мяты, и как смотрит на неё исподлобья Чили, становясь всё мрачнее. В отличие от своих подруг она не выглядела шокированной. Наверное, потому что была достаточно образованной, чтобы вообще ничему не удивляться.

Внезапно в «урок» вмешалась присматривающая за Чили женщина. Она подошла к Мяте вплотную, становясь так близко, будто хотела её обнять, хотя вообще-то - наоборот. Что-то едва слышно прошептав, она процедила под конце: