Эвальд, все это время оживленно что-то обсуждавший со своим магом, как будто почувствовал, что я о нем думаю, повернулся и посмотрел, казалось, прямо мне в душу. Отвел взгляд почти сразу, но я поняла одно: поездка моя в этой компании не складывается, и дальше нужно будет добираться одной, если я не хочу получить крупные неприятности. С гармцами к вечеру мы одолеем много больше половины пути, так что и пешком доберусь за несколько дней. Зато не будет никаких подозрительных взглядов и презрительных окриков. Значит, как только объявят привал, я их покину и пройду столько, сколько буду в состоянии идти. Если смогу после этой скачки идти всю ночь – значит, так и будет.

Это решение меня несколько успокоило. Даже желудок притих в надежде, что в степи встретится что-нибудь съедобное и он получит порцию пищи. Но сразу после привала уйти не получилось. Это привлекло бы ненужное внимание, да и сначала следовало заняться своей лошадью. Она заслуживала уважения больше, чем любой в этом отряде. А потом я еще немного задержалась, уж больно уморительно раскладывали гармцы орочий походный шатер. Сразу понятно, что никогда раньше они ничем подобным не занимались. Эвальд крутился вокруг, давая ценные указания, но помогать не спешил, ведь в случае чего можно потом сказать, что его слова поняли превратно и сделали совсем не так, как он говорил. Шатер все же поставили, Эвальд его недоверчиво обошел несколько раз, потыкал в упруго прогибающиеся стенки, но все же плавно нырнул внутрь, бросив перед этим пару слов начальнику охраны. Я искренне пожелала, чтобы наше изделие сложилось прямо на его голову, подхватила мешок и даже успела сделать пару шагов в сторону.

– Эй, Джангир, тебя Его Высочество хочет видеть.

Я задумчиво посмотрела на начальника охраны. Пожалуй, если я сейчас брошусь бежать, меня точно в чем-нибудь заподозрят, и без того у этого вояки на лице написано недоверие крупными буквами. Пожалуй, по-хорошему меня уже не отпустят. Но попробовать все же стоило.

– А если я не хочу его видеть? – вполне миролюбиво спросила я.

– Как это? – возмутился он. – Тебя брали на условиях, что ты расскажешь принцу все, что нужно.

– Я уже рассказал все, что можно. Больше мне добавить нечего. Не вижу смысла в еще одной беседе.

– Как-то ты слишком умно для орка заговорил, – подозрительно прищурился начальник охраны.

– Я уже понял, что все орки для вас – слабоумные по определению, – заметила я. – Ваш принц это очень доходчиво показал.

– Обидчивый, значит, – он цепко ухватил меня за руку, – вот и расскажешь о своих обидах Его Высочеству. У меня есть приказ, и я собираюсь его выполнить.

Я с тоской посмотрела на степь. Свобода была так близка, но совершенно недоступна. Даже вырвусь я сейчас, что не очень возможно – вон какая лапища у этого вояки, – далеко ли убегу по открытому месту? Говорят, некоторые эльфы умеют обращаться в любое животное по своему желанию. Вот бы взлететь птицей высоко-высоко. Но, увы, я такой способностью не обладала, так что пришлось смириться. Начальник охраны довел меня до шатра, который хоть и несколько скособочился, но, к моему глубокому сожалению, так и не обвалился, и сказал:

– Поймал его, когда он со своим мешком удрать собрался. Сигнал подать или еще что.

– Неправда! – возмущенно посмотрела я на него. – Никому я сигнал подавать не собирался, да и нечем мне это делать! Мне просто отойти надо было. По нужде.

– А зачем вещи с собой потащил?

– У меня не так их много, чтобы разбрасываться. Меня предупреждали, что у людей взять чужое – обычное дело.