– На что это ты намекаешь, орочье отродье? – побагровел военный. – Среди нас воров нет!

– Я вас не знаю, – спокойно ответила я. – Лучше поостеречься, чем остаться совсем без ничего.

Эвальд наблюдал за нашей перебранкой, насмешливо щурясь. И улыбка у него была такая… нехорошая. Он кивком пригласил меня внутрь шатра, а начальнику охраны, вознамерившемуся шагнуть за мной, сказал:

– Мы с инором Лангебергом сами разберемся, у тебя и так дел полно.

В шатре троим было тесно, все же он был не жилой, а походный: от неожиданного дождя спрятаться да показать начальствующее положение. Маг выглядел недовольным, но его недовольство, пожалуй, было вызвано не теснотой, а моим появлением, так как сам он уже успел разместиться со всеми удобствами и даже магический огонек зажег, видимо считая, что это придаст уюта. Огонек мерцал, отбрасывал зловещие тени по матерчатым стенкам и действовал на меня совсем гнетуще. Принц жарко дышал в затылок, как огромный дикий зверь, ничего не говорил и совсем не собирался покидать свое стратегическое место у входа. Не догадывался он, видно, что при необходимости я могу прожечь в матерчатой стене дырку, вполне достаточную для бегства. Разве что придворный маг вряд ли даст мне это проделать у него на глазах. Молчание уже казалось тяжелым и вполне материальным, когда я развернулась так, чтобы видеть обоих своих противников, а они явно уже перешли из попутчиков в противники, и спросила:

– Ваше Высочество, вы хотели меня видеть? Возможно, ваш подчиненный все же ошибся и я могу уйти?

– Нет, – протянул он, глядя на меня с каким-то жадным любопытством. – Я хотел продолжить нашу беседу. Инор Лангеберг, поставьте полог тишины. Мне не нравится, когда подслушивают, пусть даже делается это с самыми благими целями.

Маг выполнил его просьбу с явной досадой. Я недоумевала, что же такого собираются мне сейчас сказать. Неужели вербовать в осведомители гармской разведки? Интересно, стоит ли мое согласие безопасного проезда до границы? Я с трудом подавила возникший смешок. Что за глупые мысли приходят в голову? Такими вещами занимаются не наследные принцы. Но что-то же ему нужно…

– Я хотел бы вернуться к нашей занимательной беседе, – бархатистым, обволакивающим голосом начал Эвальд. – Только вот, знаешь ли, дорогая, есть у меня такая привычка – видеть истинное лицо того, с кем разговариваю.

– Я не понимаю вас, Ваше Высочество. Я свое лицо не скрываю, – изобразила я удивление, получилось на редкость правдоподобно, мне даже самой понравилось, только, если судить по лицам мужчин, никто мне не поверил.

– Я хочу, чтобы ты отключила артефакт, – тоном, не допускающим возражений, сказал принц. – То, что ты девушка, мне известно. Так что не надо говорить, что ты свое лицо не скрываешь. Ведь это неправда, и инор Лангеберг может это подтвердить.

Инор Лангеберг недовольно кивнул. Похоже, эта ситуация не нравилась ему почти так же, как и мне, но убедить своего сюзерена маг не смог.

– Оттого, что я его отключу, что-то изменится? Или мои ответы станут более правдивыми? – холодно спросила я.

Но голос подростка совсем не подходил к такому заявлению, только заставил мужчин переглянуться и снисходительно улыбнуться. Да, мама одним взглядом сумела бы их проморозить, ей даже магию для этого задействовать не пришлось бы. Но это мама, она оттачивала свое умение десятилетиями. Вполне возможно, что и в своем настоящем облике я не смогла бы произвести нужное впечатление.

– Выполни мою просьбу, – с явной угрозой в голосе сказал Эвальд, – или этим займется инор Лангеберг. Ты же понимаешь, что ему вполне под силу вскрыть твой артефакт.