– Я не женюсь на ней,– проворчал Рон, прикрывая глаза.

– А я и не прошу!– рявкнул Гарольд и вышел из-за стола, зацепив стул, который тут же с грохотом повалился на пол,– а надо будет, прикажу! И женишься! Хватит козлом скакать! Пора и семьёй обзаводиться!

Возникла минутная пауза, во время которой отец и сын мерили друг друга своими бездонными злыми чёрными взглядами. Да только разве кто кого переглядит, если они родные до кончика золотого хвоста?

– Я? Козлом?– зашипел сын, возмущённый подобным высказыванием отца. Безусловно, Рон видел, что с князем что-то творится. И он был уверен, что все дело в Вербе. То ли совесть отца усиленно глодала, то ли тот действительно что-то смог почувствовать к бывшей экономке. Только факт остаётся фактом — отец то свирепел, то брался за дела, да так, что бывалые моряне стонали от напора Гарольда Чёрного.

– Так и быть, Змеем,– исправился отец и тяжко вздохнул.– Не обращай внимания. У козла отец козёл, а твой пока ещё нормальный, рогами не обзавёлся.

Рональд решил промолчать, не продолжая эту тему. Он все понимал. Да и сам в последнее время был оборотнем «в себе». Думал обо всем при всех. И только вечером, оставаясь в одиночестве, Рональд открывал шкаф, наполненный Ольгиными работами, и рассматривал их так, словно за такое время ещё не выучил все наизусть.

А ночью, во снах, приходила она... Одежда на любимой, но такой далёкой Рыське была разная, то платья, то брюки с ЕГО рубашками, а то и вовсе – полное отсутствие вещей. Неизменными оставались лишь жемчуга на нежной шейке… И её взгляд, полный то ненависти, то просто немого укора и лишь однажды – равнодушия, да такого, какое было в глазах Оли во время их последнего разговора.

Рона передёрнуло от воспоминания. Подобного наяву он больше не хотел бы увидеть никогда. Всё чаще оборотень приходил к выводу, что в природе произошёл сбой. Пары, взрослея, не могут обходиться друг без друга, а у них – сплошное недоразумение. А если быть точным, он уже давно сомневался, что Рыська его половинка. Он – точно её, а вот она. Непостижимая и своенравная, гордая и упрямая. Его? Пожалуй. Но только во снах.

От Власта Рон знал, что девушка не стремится выходить замуж и вообще поддерживать с кем-либо отношения. Только в последнем Чёрный сомневался, ведь по его мнению, Оля исключительная красавица и выйти замуж ей – пара пустяков. И именно понимание этого выводило его из себя. Несколько раз оборотень порывался отправиться к Видарам, чтобы поговорить, а лучше всего – украсть девушку. Он хотел бы запереть Ольгу в высокой башне, чтобы быть тем единственным, с кем она могла общаться. Конечно, Змей не поступил бы со свободолюбивой девочкой именно так, это всё мечты и желания. К тому же Властислав предупредил, чтобы он даже не предпринимал никаких попыток, так как прекрасно знает свою сестру, она настроена решительно.

Женщины… Они были и есть в жизни Змея, только как объяснить любимой Рыське, что все это временное явление. И родители девочки целиком на её стороне – Чёрный уже общался с Радомиром, встретившись на границе владений. Князь Видар и сам развёл руками, не понимая, что с дочерью. Ведь по всем законам, она должна быть рядом со своим Змеем, следовать за ним везде и всюду... Но этого попросту нет.

А ещё он слышал, упрямица решила улучшить стрельбу, а в помощники выбрала все того же Важана! Да он даже у Чёрных в замке посматривал на женщин! Червячок ревности шевельнулся в груди Рона и увял, приглушённый разумом. Змей знал, что наставник любит Олю, как родную дочь, которой у него никогда не было. Оборотень-кошак любвеобилен, вероятно, от этого ревность шипучей гадиной то и дело клокотала в груди Чёрного.