Позавтракав, Леди направилась на прогулку. Она делала это не торопясь, словно размышляя о чем-то важном, что ни в коем случае не требовало спешки. Иногда Верба покупала рыбу, которую затем сама лично готовила на обед. Но чаще всего женщина просто гуляла, рассматривала прибывшие в порт корабли, а то и просто народ, приплывший издалека.

Пару раз она натыкалась на незнакомых ей морян, и после этого Верба изменяла своему маршруту какое-то время. А потом всё снова шло своим чередом.

И можно было бы порадоваться такому размеренному укладу жизни, да сердце никак не могло успокоиться. Она отчаянно скучала по родным, даже хотела съездить к ним, чтобы хоть издалека посмотреть на родителей, на брата с сестрой. Но Леди прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ей не хватит на это путешествие средств. А продавать дом и плыть в один конец… Кто знает, будут ли рады ей родные. Здесь же у неё был уже устоявшийся мирок. Даже появились воздыхатели, а точнее, целых два с половиной. Двое — это молочник и один важный господин, владелец одной модной лавки. Кажется, вдовец. А половина... Это старик-сосед, изредка оказывающий Вербе знаки внимания. И иногда грустно вздыхавший вслух (думая, что женщина не слышит): «Эх! Был бы я помоложе! »

А ещё был Гарольд, не желающий её отпускать во снах. Поначалу ангора думала, что все пройдёт и сердце успокоится. Забудутся обиды, пережитые ею у Змея в замке, рубцами лягут на нежные чувства и те пропадут, зажив со временем. Одни только воспоминания о его отношениях с женщинами, об их количестве и его потребительском отношении к ним, то и дело лезли ей в голову, возобновляя и причиняя боль. Но постепенно и это померкло. А в сердце осталась одна тупая тоска.

Как ни крути, но каждый хочет счастья и мечтает быть любимым. Вот и Зимняя, несмотря на прошлые разочарования в любви, все чаще и чаще вспоминала не наложниц, выходящих из спальни Князя с наглыми, но довольными лицами, а его самого, Гарольда Чёрного, Гара… Порой просыпалась она от нестерпимого желания, разожжённого бесстыдными снами. Там, в царстве Морфея, с ней всегда был только Гарольд, но ни разу вероломный Бран. И хотя они до сих пор были не разведены, до этого женщине не было ровно никакого дела. Кто она сейчас? Верба Мороз, с фамилией, придуманной лично, ведь она так созвучна с родной.

Любовь же засела в её сердце крепко, но не была взрывной или сводящей с ума, нет. Это было взрослое, осознанное чувство. Она знала, что скорее всего, больше никогда не увидит своего Змея. Это было очень больно. Но женщина хорошо помнила, насколько страдала, живя в его замке. Поэтому изо всех зол она предпочла одиночество, а не «держать свечу милому и его бабам». Это не в её характере. Но она любила оборотня. Любила и ничего не могла, да и не хотела, с этим поделать...

Её Князь…

***

24. Глава 3-5

Гарольд Чёрный

– Господин, вам письмо, – произнесла новая экономка и протянула поднос с корреспонденцией Змею. Гарольд едва не рыкнул, но сдержался. При всем усердии этой женщины, Чёрный замечал за собой, что постоянно ищет в новой работнице сходство с Вербой.

Она была везде и нигде одновременно.

Он видел её постоянно. Например, на площадке перед замком, но стоило оборотню присмотреться, как мираж рассыпался, и оставались всего лишь суетящиеся слуги или гости, торговцы. Ему казалось, что Верба где-то здесь рядом. Именно она отдавала распоряжения о его обедах и незримо продолжала руководить замком. Гарольд не раз слышал, как слуги ругались между собой, но примирение между ними наступало потому что « Госпожа так любит, и при ней всегда было так!». Краем глаза Змей окидывал взглядом столовую, надеясь увидеть её, стоящую где-нибудь в стороне...