Мы обошли несколько десятков стеллажей, обставленными мензурками, аппаратами исследовательского назначения и несколькими банками огромного размера, в которых плавало что-то… нелицеприятное.

– Форас?

– Оу! – Что-то упало. Артефактор зашипел, ругаясь уже еле слышно. – Я здесь.

Когда мы завернули за угол очередного препятствия, Форас обнаружился стоящим за необычным столом. Описать его достаточно сложно. Стол напоминал чем-то музыкальный инструмент – орган, который можно встретить в католических церквях. Только вместо труб этот агрегат имел длинные прозрачные бутыли, стеклянные длинные трубки, железные трубы и большой бочонок у основания. На бочонке циферблат.

Розоватая жидкость плавно поднималась по стеклянным трубкам, прямо к колбе с фиолетовым «желе».

– Почти готово, – прошептал Форас, затаив дыхание. Артефактор поднёс к выходной трубке поднос, где лежал на подушечке золотисто-коричневый камень, который принёс из хранилища Вассар. – Наступает момент истины! Если получится, Лана уже сегодня будет понимать языки всех Вселенных.

– А если нет?

– А если нет, – Форас поморщился, кидая на задавшего вопрос принца раздражённый взгляд, – придётся возвращаться кому-то в Гоетию за ещё одним гематитом.

Вассар помрачнел, стиснул челюсти, но команду «отбой» не дал.

«Слишком важен для демонов эксперимент с моей кровью. Слишком много возможностей он способен дать закрытой расе отверженных создателем!»

Это понимание было безусловным. Но не только безусловным. Ещё здорово нервирующим. Так и хотелось спросить: «Кому конкретно придётся возвращаться в Гоетию?!»

Мир, который стал прототипом библейского Ада… Мне бы не хотелось, чтобы принц возвращался туда, откуда бежал с друзьями и соратниками. Демоны выбрали Вассара своим правителем, вместо чокнутого, озабоченного отца, короля-нимфомана.

– Ладно, – обречённо кивнул Вассар. – Потом будем думать о решении проблемы. Пока она не случилась, не стоит настраивать себя на негативный результат твоего очередного испытания. Сколько я тебя знаю, ты ещё тот пессимист! Сколько великих открытий ты сделал в Гоетии, Форас!? Ты – талант!

– А сколько раз я ошибался в своих расчётах… – певуче протянул артефактор, присвистнув в конце фразы, – ты себе даже представить не можешь, дружище!

Жидкость, вступив в реакцию с фиолетовым желе, теперь плавно поднималась по последней стеклянной трубке, решающе выходя на финишную прямую.

Лана с интересом следила за процессом.

Форас тоже замолчал, ставя на выходе аппарата поднос. Демон поправил подушечку, любовно перевернул на вид драгоценный камень-артефакт гладкой стороной к трубке и затаил дыхание…

Да о чём я говорю?! Мы все застыли каменными изваяниями, напряжённые до предела.

И… вы будете смеяться, но именно в этот момент, когда химическая субстанция капала по капле на магический артефакт, я вдруг поняла, что Вассар очень дорог мне. Я безумно волнуюсь за него, переживаю насчёт успеха сего мероприятия и категорически не желаю подставлять принца демонов. Ведь это именно моя кровь может сейчас всё испортить!

Единственная поправка: моё волнение – не волнение влюблённой девушки или женщины. Максимум – любящей сестры.

Я тяжко вздохнула и взяла Вассара за руку.

Демон вздрогнул и посмотрел на меня.

Чтобы не обнадёживать мужчину, второй рукой я ухватилась за ладошку Ланы, тем самым проводя своеобразную аналогию.

«Ты мне как брат…» – кричали мои глаза и улыбка.

Вассар криво усмехнулся, так же глубоко вздохнул, как и я, и кивнул, без слов принимая моё решение.

Капля за каплей эликсирная жидкость впитывалась в грани золотисто-коричневого камня, напревав на человеческие терзания двух людских представителя разных рас.