– Не всегда. Некоторые слишком плохи. – Ниям закрыл книгу и погладил пальцами переплет. Мортимер украсил его тисненой бабочкой из золота. Только из рук Мортимера Фольхарта выходили такие красивые книги: эти страницы будут рассказывать свои истории и тогда, когда их создатели будут забыты. Хорошо, что Перепел уступил место переплетчику.

– Пойдем к гостям. – Черный Принц открыл дверь мастерской, в которую незамедлительно ворвался шум полного дома. – Я кое-что принес для Мегги. Это поможет избежать морских чудищ на пути.

Потребовалось время, чтобы отыскать Мегги среди друзей и соседей в доме, где Фольхарты жили уже пять лет. Ниям, как и Сажерук, рос среди бродячих комедиантов, не имея такого дома, кочуя с места на место. Ему и по сей день нравилась кочевая жизнь. Он не нуждался в прочных стенах, хотя признавал, что временами они делали жизнь надежнее. Не сейчас, Ниям, сказал он себе, следуя за Мортимером по комнатам, наполненным людьми. Не следует пускать тень в дом, наполненный радостью.

На вечер к Фольхартам пришла даже дочь Сажерука Брианна, которая редко покидала замок Виоланты. Она стояла рядом с Лазаро и своим младшим братом Йеханом, которого в Омбре называли парнем с золотыми руками. Даже самые опытные мастера ювелирной ковки бледнели от зависти, когда видели, что выходит из мастерской Йехана. Все гости пришли с подарками. Лазаро смастерил седельную сумку, подруги Мегги сшили ей дорожные платья, а от отца она, конечно, получила записную книжку, пустые страницы которой самозабвенно перелистывала. Мегги очень походила на свою мать, но Ниям замечал в ней и черты Мортимера. Ее объятие было таким же сердечным, как у отца, вот только от Мегги Ниям не мог утаить, что его лицо исказилось от боли.

– Это всего лишь царапина, – шепнул он ей. – Твоему отцу не надо про это знать.

Она ответила улыбкой. Мегги часто приходилось бояться за своего отца, и, может быть, потому вовсе не случайно влюбилась в юношу, который хотя и понимал толк в борьбе, не особо ее ценил. У Дориа был отец, склонный к насилию, и парень с детства больше полагался на разум, нежели на силу или оружие.

Ниям заказал своему лучшему разведчику карту для юных путешественников. На ней было изображено и морское чудище, которое так тревожило Мортимера, и крылатый конь, якобы живущий на побережье.

Мегги с восхищением принялась разглядывать подарок.

– Реза рада, что мы едем, но Мо сильно беспокоится, – шепнула она Нияму. Мегги всегда называла отца Мо. Даже когда для всех остальных он был Перепел. – Мы уже так давно здесь, в Омбре. Мо и слышать не хочет, что этот мир гораздо больше! Но я хочу увидеть сирен, живущих в бездонном море, луга, на которых стеклянные женщины прядут пряжу из солнечного света. А ты слышал про железного человека, которого кузнец выковал из мечей павших в бою? Йехан рассказывал про это моему Дориа!

Эту историю Ниям еще не знал. Для него все было так, как он и сказал Мортимеру: не хватит жизни, чтобы отыскать все чудеса этого мира.

Мегги отложила записную книжку, щеки ее заалели. Ниям, даже не оборачиваясь, догадался, кто появился в дверях.

Фарид, ученик Сажерука. Он нынче тоже стал совсем взрослым. Ростом почти сравнялся с Ниямом. Неужто дочь Перепела все еще влюблена в него? Бывает такая любовь, что способна из раза в раз прорастать в сердце, стоит людям встретиться после долгой разлуки. Такую любовь Ниям и сам испытал… Вот только Дориа был ему почти как сын. Но Мегги обняла Фарида лишь как хорошего друга. Тот уже обыскивал глазами комнату, высматривая своего учителя-мастера. Сажерук заставлял себя ждать.