Спустившись вниз, они прошли по еще одной улочке, окруженной аккуратными домами в три-четыре этажа, и вышли на широкий, асфальтированный бульвар, по краям которого росли деревья.

Дэймон ловко ориентировался, точно зная дорогу. Вскоре они вышли к станции метро.

– Нам сюда, – они спустились вниз, и дождавшись нужного поезда, сели в свободный вагон.

Анжела безумно хотела, чтобы все люди вокруг исчезли, оставив их наедине. Хотела вновь испытать то радостное, пьянящее, светлое чувство восторга, счастья и нескончаемой радости.

Плечом она чувствовала его руку, и от этого по телу пробегали мурашки.

Но народу в вагоне было слишком много, и они ехали, просто улыбаясь друг другу, довольствуясь лишь крепко сплетенными пальцами.

Дэймон рассказывал забавные истории, и Анжела даже не заметила, как они приехали.

Короткий путь от станции до башни, затем подъем в пустом лифте – и вот они уже стоят на самой верхней смотровой площадке, с которой открывался чудесный вид на город.

– А ведь ее раньше не любили. Считали, что она уродует облик Парижа, – цокнул языком Дэймон.

– По-моему, она прекрасна, – Анжела с любопытством оглядывала расстилающиеся внизу пейзажи.

Марсово поле, Сена, с арками перекинутых мостов, лучики улиц. От высоты кружилась голова.

– Ты просто привыкла к ней.

– Может и так, но все-таки, она мне нравится, – Анжела пожала плечами, оглядываясь.

Только сейчас девушка заметила, что кроме них двоих, наверху больше никого не было. Через какое-то время она догадалась почему.

– О, нет! Ты что, опять распугал всех людей?

– Ну, формально, не я, а Самаэль! И вовсе не всех. Ведь ты же сейчас рядом со мной. Тем более то, что я собираюсь сделать, никак не подразумевает наличие посторонних, – с этими словами Дэймон снял с себя сначала куртку, а потом и рубашку, оставшись в одних белых брюках.

Аккуратно скатав одежду, он отдал ее Анжеле, а за спиной у него уже росли крылья, покрытые крупными, весело переливающимися, каплями крови.

С ужасом девушка заметила, что теперь крови гораздо больше, чем раньше.

Если сначала капли были маленькие и нечастые, то сейчас они превращались в ручейки, стекая по перьям, капая на пол. Да и крылья немного уменьшились, правда, почти незаметно.

Сам же Дэймон старался улыбаться, чтобы не показывать свою боль, хотя Анжела и так ее видела.

Когда, наконец, мучительный процесс закончился, он отряхнулся, окрасив стены в ярко-алый.

– Давай мы с тобой договоримся? Ты понесешь мои вещи, а я понесу тебя?

Не дожидаясь ответа, он подхватил ее на руки, легко, словно пушинку и крепко прижал к себе.

Анжела зажмурилась, предвкушая то необыкновенное, волшебное чувство полета, прекраснее которого был только поцелуй с Дэймоном.

С закрытыми глазами она почувствовала, как он сделал несколько тяжелых взмахов крыльями, и оттолкнувшись ногами, поднялся в воздух.

Дэймон держал Анжелу крепко, так что она вовсе не боялась упасть, или выскользнуть с этой невероятной высоты и разбиться.

Спустя несколько минут Анжела, наконец, открыла глаза, и от красоты у нее закружилась голова.

Потоки спешащих по своим делам людей, размером не больше, чем муравьи; старинные здания, поражавшие своей красотой; Триумфальная Арка, и прямыми лучами расходящиеся от нее улицы.

Дэймон сделал широкий круг над городом, размеренно махая крыльями, позволяя осмотреть всю панораму. Мелькнула стеклянная пирамида Лувра и большой лесистый парк.

Восторг накрывал Анжелу с головой.

Эйфория полета и той безумной легкости, когда под тобой расстилается огромный город, ветер дует в лицо, а сердце бьется так часто, что кажется, вот-вот выпрыгнет и полетит рядом с тобой.