— Пусти! — выкрикиваю, пытаясь втиснуться между мужчинами и вернуться обратно к лестнице.

Я должна вернуться к папе. И плевать, что там происходит. Я обязана удостовериться в том, что с ним всё в порядке.

— Нет! — вмешивается Мария.

На этот раз её хватка на моей руке практически стальная. Я едва удерживаю равновесие, лишь чудом не падаю, когда она заново тянет на себя, не позволяя сменить задуманный маршрут.

— Пусти, сказала! — обрушиваю на неё всё своё негодование.

В серых глазах женщины безграничная тоска, печаль и сочувствие. Но хватка вокруг моего запястья неумолима.

— Нельзя, Эва. Нельзя, — принимается уговаривать она. — Твой отец оставил чёткие распоряжения. Нельзя возвращаться. Ты должна уехать отсюда как можно скорее, — медлит секунду, а затем добавляет не столь уверенно: — С ним всё будет в порядке.

Врёт. Вижу. Чувствую. Знаю. Не верю.

Ни на одну грёбаную секунду я не верю ей!

Но она права.

Если вернусь, вдруг лишь хуже сделаю?

Неспроста ведь отец такую подготовку устраивает. Иначе когда она успевает собрать мой багаж, да ещё столь основательно?

— Хорошо, — сдаюсь, вопреки всему тому, что бурлит и кипит в моей голове. — Но ты расскажешь мне, что происходит. Всё расскажешь, Мария. Иначе я никуда с тобой не поеду.

— Хорошо, — сдаётся и она.

На улице нас ждут два тонированных внедорожника. Дверца с пассажирской стороны для меня открыта в приглашении.

— Кто они — эти люди? Что они здесь делают в такой час? Зачем пришли? И что им надо от отца? — не оставляю ей ни шанса на то, чтобы затянуть разговор.

Мария брезгливо кривится и тяжело вздыхает.

— Старый счёт.

— И…

Всё?!

Молчит. Упорно. А меня запихивают на переднее пассажирское сиденье, не оставив возможности пытать её расспросами. Ещё несколько хлопков дверями. Все на своих местах. Но прежде, чем внедорожники срываются с места, до меня доносится ещё один раскатистый выстрел.

И ещё один.

И ещё.

И…

Не знаю, чем я думаю и на что рассчитываю. Просто схожу с ума. Одним рывком тянусь вбок, хватаюсь за руль и выворачиваю его в сторону. Машину заносит вправо, через бордюр, швыряет прямо на газон. Водитель ударяет по тормозам. А я не дожидаюсь, когда последует что-либо ещё. Пользуясь возможностью, изо всех сил толкаю дверь и вываливаюсь наружу, едва ли действительно чувствую поразившую при падении боль, быстро поднимаюсь и, толком не разбирая дороги, мчусь прямиком к крыльцу дома.

10. Глава 10

Глава 10

Эва

Под подошвой хрустят осколки разбитого стекла, но едва ли это имеет для меня хоть какое-то значение, как и оставшийся за спиной хаос из криков, призывающих меня остановиться. Вся моя суть стремится туда, где остаётся в беде тот, благодаря кому я дышу. Центральный вход распахнут настежь. Я застываю на границе порога, в немом шоке разглядывая происходящее в холле.

Среди разгромленной мебели четверо мужчин, включая отца. Он стоит на коленях, будто является не хозяином дома, а каким-нибудь провинившимся рабом: руки заведены за спину, голова опущена, смотрит в пол, словно послушная марионетка, смирившаяся со своей незавидной участью. Три возвышающихся над ним чужака рослые, здоровенные, вооружённые. Нависают, как неумолимая расправа. Сам воздух сгущается от исходящего от них напряжения. Но совсем не это ужасает меня по-настоящему.

— Я забрал твой бизнес, твоих людей и твои деньги, — произносит тот, кто направляет оружие на единственного родного мне человека. — У тебя ничего не осталось, кроме твоей никчёмной жизни. Её я тоже заберу. Хотя и этого не хватит, чтобы оправдать твой долг передо мной.