– Вы правы, Дмитрий Густавович, но «под шпицем» сидит масса адмиралов, которые сочтут ваши новшества излишне радикальными…

– Мне плевать на их мнение! Мы идем в бой, а они сибаритствуют в кабинетах – так что плевать на них хотел! Слюной и с высокой колокольни любого петербургского собора. Ладно, разбираться со столичными делами будем позже, недаром французы говорят, что Париж любит победителей. Так что пусть будет в отрядах по три эскадренных броненосца – остается только надеяться, что все они выдержат очередное сражение…

– Ваше превосходительство, а вам не кажется странным, что Того не пытается по своему обыкновению поставить палочку над «Т» и охватить голову нашей эскадры?! Он идет на сходящемся с нами курсе. А это приведет к бою в кильватерной колонне. Для японцев в завязке сражения такой вариант несет меньше выгоды.

– Зато в нем они смогут реализовать свое огневое превосходство – снарядов в погребах у них осталось больше, чем у нас, ведь приняли полуторный боекомплект. А если начнут маневрировать, пытаясь занять выгодное положение, потеряют время. Уже идет четвертый час после полудня, а вечер близится. Так что нас ждет две сшибки, Константин Константинович, а не четыре как вчера – должны устоять.

Фелькерзам посмотрел в бинокль на приближающиеся вражеские корабли – головной шла «Микаса» под адмиральским флагом; даже с большого расстояния, благо оптика была мощной, были заметны повреждения, полученные во вчерашнем сражении. Корабль словно усыпали многочисленные «оспинки» – следы попаданий русских снарядов. Правое крыло мостика искорежено, с кожухов труб дымило.

Но интересно было другое – левый ствол двенадцатидюймового орудия носовой башни был изогнут вверх, что само по себе невероятно, но так оно и обстояло.

– «Микасе» досталось – в башне на броненосце одна пушка, вторая повреждена, – начальник штаба увидел то же самое и продолжил громко говорить: – Следом «Сикисима», за ней «Асахи», замыкает «Касуга». Два корабля мы вышибли у Того, а у Камимуры три – головным «Идзумо», мателотом идет «Токива», замыкает колонну «Адзума». И это все, ваше превосходительство – «Ивате» не будет, видимо, полученные им в ночном бою повреждения не позволили ему набрать скорость.

– Вот и хорошо, теперь и нам можно начинать перестроение. Поднимайте сигнал – «Ослябе» встать третьим в отряд Небогатова, за ним «Бородино», – Фелькерзам еще раз посмотрел на приближающегося врага и негромко добавил, поясняя:

– Японцы вчера весь день стреляли по головным и концевым кораблям, так что их привычки более чем ясны, и сегодня они будут поступать так же. «Донской» заменит «Ослябю», встанет замыкающим за «Сисоем». Крейсер своей средней артиллерией компенсирует ее недостаток в нашем отряде, зато имеет полный броневой пояс по ватерлинии, что позволит ему выстоять под обстрелом. Три на три, но у нас два броненосца, а главный калибр «Сисоя» куда опаснее, чем восьмидюймовые пушки. Потому будет стоять в центре, прикрытый с головы и хвоста.

– Может, ваше превосходительство, нам следует еще «Адмирала Ушакова» в строй поставить, четвертым мателотом?! Тогда преимущество над крейсерами Камимуры будет явственным!

Фелькерзам задумался, пауза немного растянулась. Но после размышлений отрицательно покачал головой:

– Нет необходимости, Константин Константинович. Броненосец береговой обороны меньше крейсера способен к линейному бою, да и коротковат броневой пояс, что прикрывает лишь цитадель. А пушки не способны добросить снаряды до неприятеля, если дистанция будет чуть больше тридцати кабельтовых. А она таковой и станет – сходиться ближе японцы не решатся, воспользуются собственным преимуществом и ограничат нас в оных. А наш «Адмирал» для малых крейсеров грозный противник – любое попадание десятидюймового снаряда для них фатально. Поможет «Авроре» и «Олегу» со «Светланой». Четверка на четверку, силы будут равные…