– Курс на ост! Открыть огонь!
Егорьев схватки не побоялся, все же «Аврора» по своему водоизмещению в семь тысяч тонн лишь немного уступает всему японскому отряду и превосходит два любых японских крейсера. Те имеют преимущество лишь в артиллерии – малые крейсера Страны восходящего солнца вооружались, как говорится, «до зубов». Память быстро подсказала: бортовой залп всей тройки шесть 152-миллиметровых и десять 120-миллиметровых орудий.
– Замыкающий «Идзуми» режет нам курс!
Маневр понятный, японцы хотят взять в два борта, не желают упускать прорывающийся русский крейсер. Два заходят справа, один слева – и это опасно. Вот только тогда и труднее будет – «Аврора» тогда сможет задействовать не пять, а все восемь шестидюймовых пушек, что немного уравняет вес артиллерийского залпа.
Из ствола бакового орудия выплеснулся длинный язык пламени, а Евгений Романович, тяжело вздохнув, отправился в боевую рубку, под защиту толстой шестидюймовой брони. Бравировать храбростью было глупо – 120-миллиметровые скорострельные орудия через пару минут накроют русский крейсер многочисленными разрывами, погибнуть от осколков в ночном бою просто глупо. А ведь еще нужно добраться до эскадры, а такую ответственность на старшего офицера не перекинешь. Да и сына Всеволода хочется во Владивостоке увидеть, он ведь на флагманской «России» служит, уже лейтенант в свои двадцать два года…
Глава 7
– Константин Константинович, как показал вчерашний бой, победить японцев мы не в состоянии, несмотря на достигнутый определенный успех. И скажу больше, несколько опередив возможные возражения: потопленные японские броненосцы и крейсера есть результат невероятного везения, которого дальше не будет, ибо действия Того станут для нас непредсказуемыми. Надеюсь, вы прекрасно понимаете, что я имел в виду?!
Фелькерзам усмехнулся, глядя на нахмурившегося начальника штаба. Клапье де Колонг мотнул головой, молча соглашаясь с приведенным ему доводом, напряженно смотря на командующего эскадрой.
Дмитрий Густавович прикурил папиросу, пыхнул дымком – он чувствовал себя намного лучше, чем с момента пробуждения или воскрешения, смотря какое слово подходит. Продолжать держать паузу не имело смысла – его флаг-капитан и командир «Князя Суворова» Игнациус были посвящены в ситуацию после разговора с вице-адмиралом Рожественским, который закончился для последнего апоплексическим ударом утром 11 мая, за три дня до генерального сражения в Цусимском проливе, который должен был окончиться для русской эскадры катастрофическим разгромом.
– Гибель «Асамы» была предопределена – мы знали, что Того сделает «петлю», и успели бросить на его броненосные крейсера свои новые броненосцы. И выбили самый слабый из крейсеров Камимуры, но подранка не упустили, добив торпедами миноносцев. Что касается «Фудзи», то бронированные купола его барбетов не выдержали сосредоточенного огня трех кораблей, два из которых были вооружены устаревшей артиллерией, снаряды которой взрываются вполне исправно. Имело место «золотое попадание», каприз Фортуны, а такие вещи крайне редки, чтобы принимать их во внимание при серьезных расчетах.
– Тут вы правы, Дмитрий Густавович, но ведь мы в бою выбили как минимум еще один броненосец, причем флагманскую «Микасу», и три броненосных крейсера…
– И потеряли при этом два эскадренных броненосца, включая новенький «Орел», и два броненосца береговой обороны. Их потопили, Константин Константинович, а мы вражеские корабли лишь повредили, и насколько серьезно – станет ясно сегодня днем, когда воочию увидим отряды адмиралов Того и Камимуры… – Фелькерзам остановился, отхлебнул из кружки горячего чая. Машинально принюхался – запах мертвечины практически не чувствовался, так, еле уловимый душок. А вот крепким ромом от него изрядно попахивало, кожа буквально впитала растертый на ней алкоголь. Есть не смог, кусок просто не лез в горло, но вот чай уже пил в охотку, и желудок не скрючивали спазмы, как прежде от одного глоточка.