– Ваше превосходительство тут полностью прав – завтра все станет ясно, насколько серьезные потери мы нанесли японцам.

– А будь в строю у японцев «Асама» и «Фудзи», то японцам бы удалось потопить еще один наш броненосец или крейсер, вряд ли бы самураи своими снарядами промахивались или попадали исключительно в морские волны. Учтите – и «Сисой» и «Наварин» серьезно потрепаны, и может быть, именно эти снаряды, сегодня не выпущенные по ним, и подвели бы наши старые броненосцы к гибели.

– Такое было бы возможно, не отрицаю.

– А потому можно подсчитать, что было бы в конечном итоге. «Касаги» поражен снарядом «Ушакова», а ведь наш Миклуха стоял бы в линии, не выбей мы «Фудзи». Это касается пары последних «сим» и трех дряхлых канонерок – мы бы просто не свернули туда, и японцы не попались бы под двенадцатидюймовые стволы новых «бородинцев». Так что в сухом остатке мы имеем старый китайский броненосец, одну потопленную утром «Мацусиму» и семь вспомогательных крейсеров, отправленных на дно прошлой ночью. Но последние не имеют реальной боевой ценности, и японцы найдут, чем заменить выбывших. Хотя с набором команд могут возникнуть определенные проблемы, но они быстро решаемы.

– Вы правы, Дмитрий Густавович, судя по всему, так дела и обстоят. И что нам тогда делать?!

– Продолжать гнуть свою линию – идти на Владивосток. Нужно пользоваться моментом, пока японцы несколько растеряны и погреба опустели – стрельбу ведь они вели безостановочно. Надеюсь, что в дневном бою мы не понесем потерь, но тяжелые повреждения более чем вероятны. И следующей ночью придется отбивать атаки больших миноносцев – их у японцев четыре десятка. Но плюс то, что малые миноноски так далеко в море уже не зайдут. Так что определенные шансы на успех имеются, фифти-фифти, как говорят американские и английские моряки.

– Вы считаете, что мы прорвемся без новых потерь?!

– Не знаю, но хотелось бы. Но даже если и так, то в новом генеральном сражении у нас нет никаких шансов на победу. Японцы будут продолжать вести дальнюю блокаду Владивостока, и навязать им там сражение у нас не выйдет. А снова соваться в Цусимский пролив для нас самоубийственно, мы будем серьезно уступать Объединенному флоту в силах.

– Но позвольте, Дмитрий Густавович, у японцев будет десять кораблей линии, из которых броненосцев только три, остальные уступающие им по силе броненосные крейсера. У нас шесть броненосцев, во Владивостоке еще два броненосных крейсера, плюс «Ушаков» с «Донским» имеются…

– Последние лучше не считать – ставить их в линию можно только после перевооружения. К тому же они, как и «Сисой» с «Наварином», тихоходные, – Фелькерзам вздохнул, вспомнив о потерянном «Императоре Николае» – тот после ремонта выдавал приличную скорость в шестнадцать с половиной узлов, а ведь корабль был реально старый, древнее только «князья», из которых на плаву остался лишь «Донской».

– Потому рассчитывать мы можем только на три «бородинца» 1-го отряда. Во 2-й отряд можно свести «Ослябю» и «Россию» с «Громобоем», причем последний крейсер сейчас серьезно поврежден и раньше сентября в строй не войдет. Этого хватит для набеговых операций, но никак не для генерального сражения вдали от наших берегов, ведь скорость эскадры определяется ее самым тихоходным кораблем.

Фелькерзам закурил папиросу, обдумывая ситуацию. Он осознал, что выполнить приказ императора Николая Александровича «овладеть морем» посредством генерального сражения невозможно – тут, гляди, самого побьют в кровь, не спрашивая фамилии.