Рост “производительности” ратного труда: ручное огнестрельное оружие (РОО) французской пехоты, 1600–1750 гг.

Фридрих долго не любил артиллерию, требовавшую непомерных расходов[209], однако позднее оценил ее по достоинству: “Исход войны… будет решать артиллерийская дуэль”[210]. При Лейтене у пруссаков было 63 полевых орудия, 8 гаубиц и 10 12-фунтовых “ворчунов”, Brummer (прозванных так из-за зловещего грохота). Конная артиллерия, которую организовал Фридрих, стала стандартом для армий Европы[211], а позднее – ключом к успеху Наполеона.

Бенджамин Робинс мог рассчитывать только на себя. Не имея возможности учиться в университете, он самостоятельно изучил математику и зарабатывал на кусок хлеба как частный преподаватель. В возрасте 21 года уже избранный членом Королевского общества Робинс поступил на службу в Ост-Индскую компанию в качестве артиллерийского офицера и военного инженера. В начале 40-х годов xviii века он применил ньютоновскую физику в баллистике. Робинс использовал дифференциальные уравнения, чтобы описать влияние сопротивления воздуха на траекторию снаряда (проблема, которую не смог решить Галилей). В “Новых основаниях артиллерии”, изданных в Англии в 1742 году, Робинс на основании собственных наблюдений, закона Бойля, а также предложения XXXIX из книги 1 ньютоновских “Начал” (толкующего о движении тела под влиянием центростремительной силы) вычислил дульную скорость снаряда. Затем, используя собственный баллистический маятник, он показал, что сила сопротивления воздуха может в 120 раз превосходить силу тяжести от веса снаряда, а это совершенно искажает параболическую траекторию, предложенную Галилеем. Робинс установил, что вращение вылетающей из мушкета пули отклоняет ее от намеченной линии. Трактат “О природе и преимуществах оружия с нарезным стволом”, который он представил Королевскому обществу в 1747 году (и в том же году получил медаль Копли), рекомендовал придавать пулям яйцеобразную форму и делать нарезы в стволах. Сам Робинс высоко оценивал научное и практическое значение своей работы: “Государства, которые обстоятельно изучат природу и преимущества нарезного оружия, упростят и усовершенствуют его конструкцию, вооружат им армии… достигнут превосходства”[212]. Чем точнее и эффективнее артиллерия, тем менее ценны сложные укрепления и даже вымуштрованная пехота.

Всего через 3 года Фридрих Великий приказать перевести “Новые основания артиллерии” на немецкий язык. Леонард Эйлер, сам превосходный математик, исправил некоторые расчеты Робинса, присовокупив свои таблицы, дающие значение дульной скорости для орудий различного калибра в зависимости от относительного веса снаряда и длины канала ствола[213]. В 1751 году появился французский перевод. В то время были, конечно, и другие великие новаторы, например Йозеф Венцель фон Лихтенштейн и Жан Батист Грибоваль, но именно Робинсу принадлежит честь быть зачинателем революции xviii века в баллистике. Наука, это “приложение-убийца”, дала Западу смертельное оружие. (Довольно удивительный поворот для Робинса, родившегося в семье квакеров.)

Турки пропустили Робинсову революцию в баллистике, как и открытие Ньютоном законов движения. Турецкие пушки xvi века, изготовленные на литейном заводе Топхане в Стамбуле, могли на равных состязаться с современной европейской артиллерией[214]. В xvii веке ситуация стала меняться. Уже в 1664 году габсбургский стратег Раймондо Монтекукколи, разбивший османскую армию при Сен-Готарде, отметил: “Громоздкие орудия [турок] причиняют при стрельбе сильный урон, однако их трудно перевозить и они требуют слишком много времени для перезарядки и прицеливания… Нашу артиллерию удобнее транспортировать, и она эффективнее”