- А я не помню!

Сказать, что увалень был в шоке, не сказать ничего. Впрочем, довольно быстро он опомнился и, прищурившись, сказал:

- А ты особо-то не ерепенься, а то вообще к ведьме в услужение отправлю, от нее как раз очередная горничная сбежала.

Ведьме?

А вот это уже интересно. Может быть, именно там мне удастся узнать, почему Веста не откликается на зов.

- А отправь, - подбоченясь, заявила я.

Мужик ошалел еще сильнее, но потом, видимо, взяв себя в руки, хмыкнул, почесал бороду и кивнул.

И даже платье мне выдал.

Ожидаемо не моего размера. Зато показал, где можно помыться и выдал расческу. С половиной выломаных зубьев.

Идти к ведьма оказалось не так уж и далеко, каких-то часа полтора.

А все потому, что оказался мой новый провожатый кем-то вроде завхоза, и возле каждого ствола от него требовали то сбрую для лошади, то новые подковы, то портянки, то квас.

Причем слово «квас» произносилось с таким выделением «с», что я начала подозревать в этом слове какой-то подвох, особенно с учетом того, что этот квас в основном требовали вояки не сильно надежной наружности.

Мужик от требования кваСа отмахивался, странно кося при этом на меня левым глазом.

Но потребители дивного напитка понимали его не сразу и танец из пантомимы моего провожатого и звуков вопрошающих по типу «э», «а», «не понял» иногда занимали по несколько минут, что существенно тормозило наше передвижение. Впрочем, чем глубже мы пробирались в лагерь, тем реже нам встречались любители кваСа, сменяясь жаждущими одежды и предметов быта.

Место моей новой работы оказалось смесью палатки со срубом. Довольно большое, если сравнивать с другими местами для жизни и сна. Кроме того, палатка была огорожена дополнительным невысоким заборчиком, проход в который охраняли двое парней.

И эти парни были совсем не чета любителям кваСа. Отличная выправка, ясный, цепкий взгляд, да и одеты они были далеко не в обноски.

- Новая горничная для госпожи ведьмы, - буркнул охране мой проводник, толкая меня в бок.

Пришлось потупить глазки и изобразить некое подобие реверанса, которое изображали мои горничные в свое время. Охрана молча отступила, уступая нам дорогу.

- А ты, я смотрю, обучена, - хмыкнул мне на ухо мужик. – Может, и правильно я сделал, что дал тебе эту работу. Только смотри, любая жалоба на тебя, и вылетишь отсюда как пить дать.

- Чем трепаться без толку, - повернулась я к мужику, - лучше рассказал бы, что я должна делать.

- Так все, что обычно горничные делают, - немного растерялся от вопроса завхоз, но виду постарался не подать. – Ну там прислуживают, причесывают, одевают. Откуда я знаю, как и что вы бабы там делаете. Разберешься. Жить будешь там, – завхоз ткнул пальцем на небольшую, явно одноместную палатку, сиротливо примостившуюся возле забора за жильем ведьмы. Там же аккуратно были сложены ведра, какие-то тазики, на самом заборе развешаны тряпки и куча разных бытовых мелочей.

Пока я рассматривала свое новое место обитания с намеком на возможный непредвиденный физический труд, завхоз подошел ко входу в ведьминскую палатку, и, постучав по косяку прохода, прикрытому тканью, елейным голоском обратился к ее обиталице:

- Госпожа ведьма, нижайше прошу прощения за беспокойство, но я привел вам новую горничную.

- Пусть заходит, - раздался неожиданно молодой голос из глубин моего будущего места работы, и мой провожатый тут же отступил вбок, демонстрируя мне необходимость срочно явиться пред очи новоявленной госпожи.

Пропустив мимо внимания ярко выраженное сочувствие в глазах завхоза, я, отстранив ткань, заменяющую в этом строении дверь, шагнула в полумрак помещения.