Вновь смотрю на Полину. Она явно заскучала. Отрешённо ковыряется вилкой в тарелке. Поддевает лист салата, но не доносит его до рта, опускает обратно. Проделывает так ещё раз.

Отец нашёптывает что-то на ухо Кате. Она так же тихо хихикает.

А я решаю поесть, раз уж стол ломится от вкусных блюд.

Через полчаса мы всё-таки заканчиваем этот цирк, покидаем ресторан и садимся в машину отца. Он за руль, мачеха рядом. Мы с Полиной на заднее сиденье.

Интересно, мой отец водить-то не разучился? Столько лет его задницу возил водитель, а теперь вот сам за рулём.

Да, теперь знаменитый Парфёнов уже не так крут, как был раньше. Ни тебе личной охраны, ни выгодных связей в каждом государственном органе. Деньги, конечно, есть. Но он столько потратил, когда четыре года назад его на части рвали федералы. Могли посадить, но он откупился. Потом уехал из страны. И вот только недавно вернулся. И сразу с новостями: мол, женюсь. Ну не бред ли?

Но бред или не бред, но мой отец почти всегда добивается поставленных целей. И теперь его цель – Мартынова. И всё, что она может ему дать.

А я собираюсь поспособствовать тому, чтобы он ничего не получил. Осторожно. Постараюсь...

Едем мы в основном молча. Лишь Катя время от времени заговаривает с дочерью. В основном придирается.

– Полина, ну можно же оторваться от телефона хоть ненадолго?

– Сейчас время такое, мам, – расслабленно бросает та, не поднимая глаз от разбитого экрана. – Вся жизнь в мессенджерах, новостных лентах. Пропустил что-то важное – и всё, считай, что ты не в теме. Автоматом можешь превратиться в отщепенца, потерять друзей, услышать насмешки в свой адрес.

– Ты утрируешь, – отвечает её мать.

– Нет.

Придвигаюсь ближе к девушке и говорю так, чтобы слышала только она:

– Рассуждаешь как малолетка.

– А ты очень взрослый, да? – вновь не отрываясь от экрана.

– Двадцать пять. Нормальный.

– Двадцать пять тебе только будет, – усмехается.

– Твоя осведомлённость пугает меня, сестрёнка. Ты что, сталкер?

О!.. Похоже, я привлёк наконец её внимание.

Возмущённо смотрит на меня. Ноздри подрагивают от раздражения, в глазах ярость.

– Да больно ты мне нужен!.. – шипит она.

– Ну, видимо, нужен, раз всё-всё обо мне знаешь.

Но ведь не всё же, верно?

И пока она подбирает слова для достойного ответа, насмешливо добавляю:

– В ближайшее время мы будем... кхм... очень близки, Поля. Я тоже смогу узнать тебя получше.

Закатывает глаза, отворачивается. Не глядя на меня, делает отталкивающий жест рукой и отчеканивает:

– Отодвинься.

Мне хочется сесть ещё ближе, но я сталкиваюсь со взглядом её матери. Каким-то очень недобрым взглядом.

Хм... Что за внезапные перемены?

Сдвигаюсь к окну и молча пялюсь на дорогу. Вскоре машина подъезжает к воротам нашего дома. «Семейного гнёздышка», так сказать. Здесь я не был четыре года. Чувствую, как мороз ползёт по коже от нахлынувших воспоминаний.

Ворота открывает какой-то новый работник из обслуги. Старые давно разбежались. Когда мы медленно въезжаем во двор, краем глаза улавливаю вспышки камер. Ооо! А вот эти папарацци уже не проплаченные. Работают на чистом альтруизме и диком желании хайпануть.

Первым выпрыгиваю из тачки. Вижу, что один из блогеров рвётся попасть во двор, но ворота захлопываются перед его носом.

Чёрт! Скоро нас снова смешают с дерьмом, я уверен.

Отец выходит из машины, подаёт Кате руку. Наблюдаю за Полиной. Узкое платье сковывает её движения, стягивая бёдра, и девушке никак не удаётся красиво выйти из высокого джипа отца. Обхожу тачку, протягиваю ей руку. Она фыркает, задрав нос.