– Всё своё ношу с собой, – пропела я и для наглядности покружилась на месте. – Хочешь вернуть меня назад? Пока ещё не поздно?

Хиленький огонёк полудохлой надежды загорелся где-то глубоко в моём сердце. Нет, ну а что? Что если он и вправду от меня отречётся? Может, Нереас ещё не сделал своего выбора… Или выбрал кого-то из моих подружек, успев в подробностях рассмотреть все их прелести.

«Дура», – тут же подсказал мне первый внутренний голос, а второй уныло согласился: «Не отречётся».

И правда, вместо того чтобы разозлиться – у моих товарок, в отличие от меня, хоть какой-то личный капитал был – ракшас лишь тряхнул длинной чёрно-красной чёлкой и коротко обронил:

– Нет.

А потом вдруг с шумом втянул в себя воздух через нос, а через рот выдохнул уже ругательство.

– Вот же ж раскудрить твою черешню!

Я задумалась, что бы это могло значить? Это он на меня злится? На ситуацию в целом? Или просто… думает вслух? На всякий случай я вздохнула и сделала виноватый вид. О характере своего мужа я пока знала мало… Ладно, вообще ничего не знала, мы же только что познакомились! Но практика общения с мужчинами «семьи» показывала, что такая тактика безотказно срабатывала в любой ситуации.

А ракшас недовольно нахмурился, почесал переносицу, закатил глаза к потолку, что-то подсчитывая в уме, а потом выдал:

– Тогда остаётся только порадоваться, что мне премию дали.

– А?

– Задержаться в столице придётся, говорю, а я так хотел поскорее домой уехать. Жарко мне тут, понимаешь? Не привык… А ты что больше любишь, зиму или лето?

И улыбнулся так заразительно, что у меня закололо в уголках губ, а мозги размякли как хлебная корка в молоке, и я взяла и брякнула:

– Лето. Я настоящей зимы-то и не видела никогда...

И тут же мысленно отвесила себе затрещину: вот же дура я дура! Нашла с кем откровенничать! Он же меня пополам перекусит и выплюнет. Это я только пока для него то ли жена, то ли новая игрушка, а как узнает получше, так снова стану «отвратительным существом», которое надо изловить и на кол посадить… ну или ещё что сделать, не менее болезненное и смертельное.

– Святые помидоры! Врёшь! – ахнул он, а я опять растерялась, потому что понять этого сталкера было совершенно невозможно. Что за помидоры? С какого боку здесь помидоры? Он зол? Он ругается?..

Морщинки в уголках глаз подсказали, что проклятый ракшас смеётся.

– Нет.

– А снег видела?

– Видела, – буркнуть я буркнула, но уточнять не стала, что только на картинках, да ещё по телевизору, но это уже в Отстойнике. – Слушай, мы так и будем тут стоять или уже пойдём куда-нибудь… твою премию тратить?

Он смешливо фыркнул – что в этот-то раз смешного!? – и взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. Ничего такого, но мне некстати вспомнилось, что уже сегодня нам предстоит завершение церемонии брака… и сталкер наверное… конечно же!.. станет делать и другие вещи, из тех, о которых рассказывали девчонки в Отстойнике... Стало жарко

– Конечно пойдём! – потянул меня за собой по коридору. – Сегодня мы только самое необходимое купим, но ты... готовься. Завтра-послезавтра будем глобальную затарку устраивать…

– Затарку?

Не хотела спрашивать, но он же паузы эти дурацкие в разговоре постоянно вставляет! Хочешь-не хочешь, а втягиваешься в беседу. Зараза!

– Затариваться будем, – улыбнулся муж. – Сильно. Так что можешь готовить список… И постарайся не забыть о чём-нибудь важном, а то ж меня сначала друзья со свету сживут, а потом мама живьём в землю закопает, если я тебе порядочный гардероб не обеспечу… Мама у меня – полный атас… Боюсь, влетит нам с тобой, когда мы к ней решим заявиться...