Если ещё получится уговорить мужа забыть о двуспальной кровати и звукоизоляции, то, может, не всё уж так и плохо?..
Мы вышли из лифта на последнем этаже и очутились в просторном холле с мягкими креслами, журнальным столиком и пальмами в огромных деревянных кадушках. Раш подошёл к двери, на которой вместо номера были нарисованы розовые сердечки, и приложил к чёрной коробочке на косяке ключ-карту. Коробочка мигнула зелёным и двери, словно по волшебству, отворились.
– Проходи и чувствуй себя, как дома! – сияя зелёными глазами, одарил меня гостеприимной улыбкой Раш. – Не обидишься, если не стану переносить через порог?
– Ещё чего!
Я качнула головой и прошла мимо мужа, заметив мимолётно:
– Это вообще-то человеческая традиция. И если ты не знаешь, она предполагает, что жених переносит невесту через порог своего дома. А мы с тобой, во-первых, не люди. А во-вторых, разве этот дом твой?
– Мой! – нахально заявил Раш, закрывая за собою двери и вставляя ключ в коробочку с внутренней стороны. – Я его купил на целых три дня… Раз уж ты так поставила вопрос.
– Ну, допустим, ты, Раш, можешь хоть сотней домов владеть, но это ничего не будет значить. Сказать почему? – Я успела оглядеться и, убедившись, что светлая, уютная комната совсем не вызывает страха (разве что немного нервирует гигантская кровать, на которую при должном умении можно было посадить небольшой вертолёт), расслабленно улыбнулась.
– Ну, скажи.
Раш бросил пакеты с покупками на пол и принялся доставать из карманов всякую мелочь, сгружая её на столик возле балконной двери.
– В древности люди верили в домовых духов, своеобразных стражей-помощников с весьма вздорным характером, – выдала я. – Эти духи заботились и оберегали всех членов семьи, а вот новичков на дух не переносили, если эти новички не были младенцами, продолжателями рода и будущими хозяевами рода. А какова отличительная черта младенца?
– Я знаю ответ! – Подражая школяру, Раш поднял вверх руку. – Они много орут, жрут круглые сутки, а ещё невероятно громко пукают, что отчего-то радует всех окружающих… Поверь, если бы я хоть раз позволил себе то, что делает дочь моего троюродного брата, мама бы прокляла меня и отлучила от семьи навечно.
– А ещё они не умеют ходить, – заметила я. – Не могут самостоятельно войти в дом, поэтому их вносят на руках. Вот и жених, беря невесту на руки, пытался как бы обмануть домового, выдавая нового члена семьи за младенца. А то ведь вздорный дух и навредить может.
– Надо же… – Раш, закончив опорожнять карманы, скрестил руки на груди и рассматривал меня с внимательным интересом. – Большую часть своей жизни живу бок о бок с людьми и полукровками, а никогда об этом не слышал. А тебе кто рассказал?
Вот же я идиотка! Расслабилась, называется!
– В книжке одной читала, – отвела глаза я. – Про схожесть и различия наших и их традиций…
Понятия не имею, существуют ли в природе такие книги. Если и да, то дед бы ничего подобного ближе чем на милю к нашей ферме не подпустил, но не признаваться же, что все свои знания о людях я из лимба почерпнула!
– Забавно. – Раш сбросил китель и выдернул из-за пояса рубаху. – И много ты таких легенд знаешь?
Почувствовав, что щёки загорелись от смущения, я отвернулась, но взгляд уткнулся в мини-аэродром для небольшого вертолёта, и стало ещё хуже: щёки полыхнули так, будто на них зажигательной смеси плеснули.
– Достаточно.
Я вдруг отчётливо осознала, что в этой комнате были лишь мы трое: я, Раш и кровать, которая ни разу не двуспальная, а пятиспальная или, быть может, даже шестиспальная. И если мой муж, который ещё не до конца муж, захочет использовать её по назначению, что я смогу ему возразить?