Конечно, в желаниях стоило соблюдать меру. Невыполнимые просьбы частенько приводили к кровопролитным войнам между королевствами.

Но я мечтал лишь о девушке – не о чьих-то землях.

Король Ренвик вряд ли сулил в мужья любимой дочери сына столяра, но у меня был достойный план, чтобы возвыситься.

Просить руки Велетты на виду у десятков рыцарей и тысяч горожан было бы крайне неразумно.

Но я ведь мог пожелать всего лишь титул и землю, а уж после этого попросить руки принцессы. В обстановке приватной и располагающей, после того как вниманием и настойчивостью завоюю ее невинное сердечко, не раньше.

Впав в задумчивость, я чуть было не пропустил мимо ушей очередную тираду отца об осторожности и сдержанности.

Я был и останусь в этом городе чужаком, хотя взрослел вместе со всеми.

Даже без тайны своего рождения я отличался от здешних жителей ростом и цветом волос, шириной плеч и огромной силой, которую приходилось прятать, чтобы не привлекать лишний раз внимание.

Казалось бы, уж давно прошли времена, когда соседи шептались, провожая взглядом бегущего вместе с другими крупного русоволосого мальчишку. Сплетничали, от кого нагуляла ребенка плетенщица Инсика, жена Булвера.

Но и по сей день я ловил иногда косые взгляды, когда нес слишком большую связку дров, или поднимал переполненную тяжелую корзину, или отправлялся в лес с висящим за спиной изогнутым топором – шедевром местного кузнеца.

Оружие было достойно громадного орка, а не тщедушного человека, но я не чувствовал его веса никогда. В моей ручище топор становился игрушечным.

К счастью, жители Блэнхейма за особенностями моей чужеземной внешности не видели настоящую суть. Если б они догадались, чей в действительности я сын, то давно прогнали бы меня из города или, что вернее, убили.

О том и выговаривал мне сейчас отец, призывая вести себя тихо и незаметно, и жить при этом спокойной, размеренной жизнью, которой хотела для меня моя настоящая мать.

- Достаточно того, что ты отличаешься от большинства блэнхеймцев на вид, но если выйдешь на арену, беды точно не миновать! – ворчал Булвер, не переставая. - Среди знати будет присутствовать множество стариков. Могут найтись и те, кто вспомнит прежние охоты за чудовищами и поймет, откуда в молодом теле кроется столько силы. Тогда не избежать тебе верной смерти, да и твоей семье заодно, потому что приютили и вырастили тебя среди нам подобных. Не говоря уж о том…

Я загодя знал все, что он скажет. Эта беседа случалась уже не впервые.

Всякий раз, когда я выходил из себя, это не оставалось без последствий. Гнев или боль, азарт или страх, - все, что я испытывал чрезмерно, отнимало частичку моей человечности и на шаг ближе приближало к зверю.

Мой рост, мои внушительные мускулы, - я мужал быстрее, когда поддавался сильным чувствам.

«Настанет день, - говаривал отец, - и мы потеряем тебя, потому что ты окончательно превратишься в монстра. И обратного пути для тебя уже не будет».

- Выбери девушку с нашей улицы, попроще да поглупее, чтобы много не думала, даже если что лишнее заметит, - внушал заботливо Булвер, стараясь меня образумить. – Вон, дочка булочника глаз с тебя не сводит. Женишься – и люд отстанет от тебя, наконец.

- Да она смотрит так на каждого, - передернул я плечами при одном воспоминании о круглолицей Гретхе, не способной войти ни в одни двери. – И я не люблю ее!

- В том и смысл, - щелкнул пальцами Булвер назидательно. – Ты должен оставаться спокойным, а любовь – это то, что наверняка тебя погубит.

- Я не верю в это, - покачал я головой, не желая отказываться от мечты.