Но вокруг в черной дали двигалась вместе с нами армада кораблей, и если я нападу на адмирала, то развяжу войну, которой как раз и пытались не допустить Ренвик с Велеттой.

- Дархэм, сын столяра, лесоруб, - прохрипел я, привычно подавляя свой гнев, которому нельзя было дать ходу.

Мое время еще не пришло, но позже у меня еще будет шанс отомстить за унижение рыжеусому завоевателю.

- Кем ты был при дворе в Блэнхейме? Говори! – зашипел Ванхарел и щелкнул пальцами, в которых тут же вспыхнул темный зеленоватый огонь, и выглядел он отвратительно угрожающим. – Принцесса знает тебя! Кем ты ей приходился?

Зеленое пламя больно ударило по глазам, и я почувствовал влияние темной магии на мои мысли, но не так, как Ванхарел, вероятно, рассчитывал. Он думал, матрос от страха наложит в штаны и выложит всю правду, лишь бы спасти шкуру.

Вместо этого к моей голове прилила мощная огненная волна, выжгла все на своем пути и очистила от чуждого давления затуманенный разум.

- Никем, - мрачно изрек я, изо всех сил пытаясь усмирить гордыню и удержать распирающую силу, заставляющую мышцы наливаться энергией.

- Интересно… - поднял брови рыжеволосый арангиец, когда зеленый свет в его руке потух, будто свеча, чье пламя гасит внезапное дуновение ветра.

Я не знал, я ли это сделал. Все произошло случайно, я был немного занят. Жар расходился от сердца, кожа вспотела, и я боролся за контроль над непокорным телом, жаждущим немедленного сражения.

Вот почему мне нельзя было попадать в ситуации, подобные этой. Ни в коем случае недопустимо выходить из себя.

Монстр, сидящий внутри, только и ждал повода, чтобы вырваться на свободу и разрушить мир. Монстр, над которым я терял власть, если моей жизни угрожал кто-то или что-то.

- Хотел повидать море, - выдумал я себе оправдание. - А принцесса – красавица, я всего лишь ее верный слуга, восхищающийся на расстоянии. На кого еще смотреть-то здесь, на матросов?

Мой ответ неожиданно удовлетворил Ванхарела, и он понимающе усмехнулся.

- Я буду следить за тобой, сын столяра, - угрожающе приподнялся он на носочки, чтобы казаться выше, и сильнее надавил лезвием на горло, так что я отчетливо ощутил железистый запах крови. – Еще раз увижу, что смотришь так на принцессу – пущу на корм рыбам! Ты понял меня?

- Да.

Ванхарел сделал знак, и стража приспустила петлю, но не сняла путы. Теперь я мог дышать, но по-прежнему был лишен подвижности.

- Ночь у столба охладит твой пыл, слуга, - назидательно произнес усатый чужеземец, отняв лезвие, но нарочито постучав острием по моей груди прямо напротив сердца. – Уж больно ты могуч для блэнхеймца.

И арангийцы покинули палубу, бросив меня позорно привязанным к мачте.

Наверняка обидчик рассчитывал, что никто не придет мне на помощь. А если даже матросы и увидят меня связанным, побоятся или не смогут освободить.

Веревка, стягивающая запястья, точно была непростой: я чувствовал, когда проверял прочность пут, как она затягивается и жжется, стоит пошевелиться. А значит, треклятый маг заколдовал ее.

Да только он не учел моей нечеловеческой мощи, которую я обычно тщательно прятал и пределов которой никогда не проверял. Смог же я противодействовать его чарам, когда они проникли мне в голову. Зачарованная веревка по сравнению с ними – сущий пустяк.

Мне следовало бы выучить урок и подождать утра, сохранив образ простого моряка, самого обычного человека, не обладающего никакими сверхъестественными способностями. Да только я был не из тех, кто покорно примет наказание, тем более от врага.

Зажмурив глаза, я представил, что к моим запястьям устремляется жар. Дождался, когда запахнет паленой тканью, и дернул истончившиеся, оплавленные веревки. Они порвались почти без усилий, оставив на моих запястьях красные следы, которые исчезли через мгновение.