Из моих закрытых глаз хлынули слезы. Мне не первый раз снился этот сладкий сон, такой реальный, что казалось — обернусь и увижу Тайлера. Но сколько бы раз я ни пыталась его обнять, я ловила лишь воздух — сновидение таяло под моими руками, обращалось в дым, а я снова оставалась одна. Поэтому сейчас я лежала, не шевелясь, боясь спугнуть наваждение.

Постель дрогнула, будто мой восхитительный призрак приподнялся на локте. Клянусь, я почти ощутила его ласкающий взгляд.

— Слезы? — встревоженно спросил знакомый до мурашек голос.

И тут же поцелуи коснулись мокрых век и щек. Нет, это невыносимо. Таких ярких ощущений во сне я еще не испытывала, а значит, расставаться станет еще больнее. Я всхлипнула. И тут же сильные руки развернули меня на спину, шершавая ладонь бережно погладила меня по щеке.

— Алейдис! — позвал меня сон. — Открой глаза. Проснись. Посмотри на меня.

Я затрясла головой. Ты просишь о невозможном. Открыть глаза — и снова тебя потерять.

— Аля…

Он, кажется, понял, чего я боюсь, и накрыл мои губы осторожным поцелуем. Чуть прикусил нижнюю губу. На вкус мой Тайлер из сновидения был совсем как настоящий — такой же терпкий и горьковатый. Я едва не застонала от переполнявших меня чувств — нежности и отчаяния.

— Не уходи, не уходи… — взмолилась я, а слезы продолжали литься.

— Никогда! — И снова легкий поцелуй. — И точно не в ближайшие три часа, когда я только пришел.

Я распахнула глаза, уставившись на склонившееся надо мной родное лицо. Тайлер опирался на локоть левой руки, а правой провел по моей скуле, по подбородку, обвел большим пальцем контур моих губ. Он будто стал еще взрослее, на лбу четче обозначилась складка, в глазах появилась незнакомая усталость, но сейчас она спряталась, ушла на глубину, уступив место нежности.

Я рвано выдохнула, выпростала руки из-под одеяла, обхватила его лицо ладонями, обшаривая глазами каждую черточку.

— Ты не сон? Ты не сон! Скажи, что ты не сон, Тай! Что ты не призрак!

Или я совсем сошла с ума от тоски…

— Я не сон, моя родная! — Тайлер широко улыбнулся, наслаждаясь моим изумлением и потрясением. — Я здесь. Ты нашла мой маячок.

— Что?

— Маячок. Деревянная лошадка. Я расставил метки по дороге из лагеря в гарнизон, чтобы добраться в три прыжка. Последний маячок оставил у крыльца. Но я и надеяться не мог, что попаду прямиком в твою спальню.

Я пискнула и обвила руками шею Тайлера, обрушивая его тяжелое тело на себя. Он едва удержался на локтях, чтобы меня не придавить. Но и сам уже погрузил пальцы в пряди моих влажных волос, в то время как я проводила ладонями по его плечам, затянутым в зимнюю форму, по скулам, по затылку. И мне было мало Тайлера. Мне нужен был он весь целиком.

Наши губы одновременно нашли друг друга, и поцелуй, глубокий, обжигающий, опалил меня, по венам пробежала горячая волна. Язык Тайлера ласкал изнутри мой рот, гладил так чувственно, что бедра сами подались ему навстречу.

Но кроме поцелуев мне хотелось любоваться его лицом, впитывая каждую эмоцию. И хотелось полностью слиться с его телом, кожа к коже, стать единым целым. Прямо сейчас, немедленно, иначе я просто задохнусь от охватившего меня жара и бесконечной нежности.

Тайлер уже выпутывал меня из жаркого кокона, пока я, не прекращая поцелуев, ослабевшими пальцами пыталась расстегнуть плотные крючки на его куртке.

— Аля… — выдохнул он. — Как же я тебя люблю… Ты не устала после дороги? Мы можем просто…

— Замолчи сейчас же! — возмутилась я, притягивая его за воротник и шутливо прикусывая подбородок, вызывая у Тайлера негромкий стон. — Ты здесь. Я здесь. Ни за что не упущу момента!