– … унизительно… чуть не стёрли кожу… артефактом по лопатке… больно.

Чувствую, как внутри холодеет. Что ещё за артефакт? Неужели они поняли, что метку можно замаскировать? А, главное, я ничего не знаю про подобный артефакт. Только про поисковый, от которого я до сих пор успешно закрывалась. Возможно, это нечто секретное. Надеюсь, они осматривают только рыжих.

В обоих проходах появляются фигуры в чёрных плащах. И я инстинктивно вцепляюсь в руку Велла, кажется, ногтями. Один из преследователей подходит к комиссару и что-то тихо ему говорит. Тот согласно и часто-часто трясёт головой. Прямо чувствуется, что комиссар готов из кожи вон выпрыгнуть, лишь бы угодить ангильцам. Тут либо страх, либо деньги.

Чуть ли не распластавшись перед ищейкой в чёрном плаще, комиссар выпрямляется и повелительно рявкает:

– А теперь все остальные особы женского пола.

– Это возмутительно, – раздаётся со сцены решительный женский голос.

В нём столько металла, что все невольно поворачиваются к говорящей, а я не сразу узнаю в стоящей на сцене девушке с копной огненных волос сестру Велла. У неё же мягкий и нежный тембр.

Мгновение царит тишина, а потом из-под одного из капюшонов раздаётся рокочущий голос, который накатывается на зал, подобно лавине.

– Почему не досмотрели артистов?

– Да вы очешуели, – дерзко заявляет Анна. – Мы подданные короля Айсгарда. Я не позволю прикоснуться ни к одной девушке из нашей труппы.

Она точно его сестра: почти слово в слово вчерашняя речь Велла перед комиссаром и такая же непримиримость. Я даже о своих страхах забываю.

Драконьи Боги! Анна стоит на сцене над всей толпой, как огненный факел. А потом демонстративно протягивает ладонь в сторону кулис. На её руку опускается яркое полотнище. И Анна, развернув его, накидывает на свои плечи длинный цвета закатного солнца плащ.

– Ну, попробуйте меня досмотреть, – насмешливо говорит она.

И… зал взрывается аплодисментами.

– Взять её! – рявкает комиссар.

Полицейские бросаются к сцене, но в проходы вываливается толпа зрителей, возмущение которых достигло предела.

– Бежим, – обжигает моё ухо горячий шёпот Велла.

– Как? Там же Анна! Мы не можем её оставить.

– О! Не беспокойся о ней, лучше пожалей этих несчастных. Вот сейчас комиссар Бетран точно нарвался на международный скандал. И это, не говоря уже о помятых боках. Жители Портуреи не из самых терпеливых.

Велл тянет меня за руку, и я, словно во сне, подчиняюсь. Ищеек нигде не видно, мы беспрепятственно пересекаем фойе, но интуиция останавливает меня перед самым выходом. Я ощущаю знакомые вибрации.

– Что? – с тревогой спрашивает Велл.

– Сеть, – выдыхаю я. – Поисковая сеть. Мне через неё не пройти.

Поднимаю глаза на Велла:

– Простите, господин ректор, у вас из-за меня столько проблем. Сейчас вам лучше пойти и помочь Анне, а я уж как-нибудь сама.

– Угу, сама, – скептически говорит Велл и бросает взгляд по сторонам.

В фойе пусто. Из зрительного зала доносится такой шум, что все служащие театра наверняка бросились смотреть на необычное представление.

Велл увлекает меня в какую-то боковую дверцу, а затем вверх по лестнице. Первый пролёт, второй. Я задыхаюсь. И тогда Велл достаточно бесцеремонно подхватывает меня под колени и перекидывает через своё могучее плечо.

На мой писк он отвечает:

– Так быстрее.

Как будто в этом дело. Велл успокаивающе поглаживает мои бёдра. Кровь приливает к моему лицу, и это не только потому, что я вишу вниз головой.

В любом случае он и вправду ускоряется, и уже через пару минут мы оказываемся на широком балконе, опоясывающем весь театр на уровне третьего этажа.