Относительно уцелевшей, потому что в добротной каменной кладке, которую, казалось, не разрушит даже время, зияют огромные битые дыры.

Орви предупреждает, что впереди – самый опасный отрезок пути.

Теперь продвижение становится очень медленным – прежде, чем сделать шаг, он тщательно щупает носком каждую ступеньку и только потом поднимается. Я делаю так же.

Шаг за шагом, как две улитки.

Главное, успеть справиться до того, как взойдет солнце или меня хватятся лекарки.

Потому что обратный путь явно будет таким же длинным, как и подъем.

Я вскрикиваю, когда ступенька, на которую становлюсь вслед за Орви, внезапно просто растворяется у меня под ногами. 

Истрескавшийся камень необратимо обрывается, и я, как сосулька, стремительно лечу вниз.

— Держу! – кричит Орви, в последний момент каким-то чудом хватая меня за обе руки.

От страха, что под ногами нет устойчивой поверхности, и я просто болтаюсь над пропастью, падение в которую принесет неминуемую гибель, даже не могу кричать. 

— Давай, Матильда, подтянись хоть немножко, - сопит Орви, изо всех сил пытаясь вытащить меня на целую часть лестницы.

Я бы и рада, но как только пытаюсь подтянуть колени, лестница под Орви тоже начинает расползаться. Каменная крошка, как дождь, градом сыпется мне на голову.

— Я не дам тебя упасть! – зло цедит Орви, упирается пятками и что есть силы тянет меня на себя.

Буквально выдергивает, как упрямую рыбу, которая собиралась сорваться с крючка.

Я стою, но по инерции снова качаюсь назад, потому что лестница начинает трястись под внезапными и резкими порывами ветра.

— Бежим! – командует Орви, и мы несемся вперед как угорелые.

У нас нет другого выхода, потому что лестница начинает разваливаться прямо у нас под ногами.

Пару раз я едва успеваю убрать ногу, и в том месте, где мгновение назад была твердая поверхность, образуется пустота.

Когда мы, наконец, буквально на последних силах перескакиваем через пустоту между лестницей и коридором, тишину ночи вскрывает тяжелый гул каменной лавины.

Я с ужасом смотрю вниз, на густое облако пыли, которое поднимается над тем, что должно было стать обратной дорогой. 

Теперь ее нет.

— Что ж, - говорит Орви, заглядывая мне через плечо, - значит, нам остается только найти тайный ход и надеяться, что он выведет нас наружу. Другого пути нет.

— Значит, мы его найдем.

Я не настроена сдаваться.

По коридору до моей комнаты мы добираемся без приключений. Если не считать парочки колонн, через которые Орви переставляет меня буквально как куклу.

Вместо двери – дыра в стене и болтающийся на выгнутой петле обломок дерева. Орви снимает висящий в стальном кольце светильник, поджигает фитиль и держит его у меня над головой.

Беспорядок в моей комнате вполне ожидаемый. Я знала, что так будет, но все равно испытываю ужасную тоску, когда на глаза попадается присыпанная пылью шелковая туфля с изящной серебряной пряжкой.

Все, что осталось от горы подарков Рэйвена.

Теперь у меня снова ничего нет.  Но вряд ли герцог повторит свой подвиг, ведь теперь причина моего плачевного положения абсолютно точно не лежала в сфере его ответственности.

— Вот, - Орви привлекает мое внимание.

Он стоит около каким-то чудом уцелевшего камина, показывая куда-то в тонкую щель между ним и стеной. Я почему-то только сейчас замечаю эту странную особенность, потому что обычно камины вмуровывают в стены. Но если смотреть со стороны, то за камином и правда заметно выделяется прямоугольная, высотой в человеческий рост, каменная панель. Орви нарочно поднимает светильник повыше, чтобы были видны едва заметные контуры, как бы отсекающие один камень, более светлый, от другого – более темного. Но там нет ни ручки, ни проема, ничего, что хоть отдаленно намекало бы на способ, каким ее можно открыть или двинуть с места.