На этот раз невидимка полностью разжимает руки и захлебывается от боли.

Я тут же даю деру, но успеваю пробежать всего несколько метров, потому что все-таки понимаю, кому на самом деле принадлежит этот голос. 

Не просто так он показался мне знакомым.

— Ради богов, Матильда, ты кусаешься как дикая кошка, и брыкаешься как коза!

Я настороженно подаюсь вперед.

— Орви? – Не могу поверить, что он пытался меня…

— Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз! – громким шепотом объясняет он. – Не знал, как к тебе подобраться!

Мои глаза уже немного привыкли к темноте и теперь могут различить его долговязую фигуру, взъерошенные волосы и руку, которой он трясет, словно ошпаренный.

Это точно он?

«Ты не должна верить ему на слово!» - предостерегает внутренний голос, и поэтому я еще немного отступаю, прежде чем задать вопрос:

— Ты кое-что взял у меня, помнишь? В тот день, когда вы с отцом вернулись с ярмарки и ты привез мне ленту в подарок. 

— Матильда, ты серьезно? – Он даже перестает размахивать ладонью и переступать с ноги на ногу.

— Что. Ты. У меня. Взял. – методично повторяю почти что по слогам, про себя начиная отсчет до трех. Если не ответит – придется бежать изо всех сил.

Тех, которые у меня остались ровно на самом донышке.

Орви тянется к вороту черного мундира, расстегивает верхнюю пуговицу. Его пальцы подтягивают какой-то ремешок, на котором болтается медальон в форме солнца. 

— Тут прядь твоих волос, Тиль. Я срезал ее, когда ты переплетала волосы, и с тех пор маленькая часть тебя всегда вместе со мной.

Это правильный ответ - и у настоящего Орви действительно был точно такой же медальон.

— Ну что, теперь ты мне веришь? – Он не спешит подходить, достает огниво и какой-то маленький шар размером с перепелиное яйцо. Орви мастерски в считаные мгновения высекает искру, прямо на непонятный шар, который тут же загорает внутренним рыжим огнем, освещая коридор маленьким пятном света. – Матильда, клянусь, я – это я. Все так же твой друг и именно поэтому нам нужно поговорить!

Я рассеянно киваю.

Это же правда Орви, а я поступила с ним, словно с каким-то… бандитом с большой дороги.

С другой стороны – он зажал мне рот до того, как назвался. Плачущий не подал мне сигнал, что это похищение – не на погибель, а во благо.

Орви потихоньку, маленькими шажками, сокращает расстояние между нами, но подойти совсем близко отваживается только после моего молчаливого утвердительного кивка.

— Прости, - шепчу рассеянно, - я все еще очень слаба и чувствую себя скорее мертвой, чем живой.

— Не гневи богов такими разговорами, - басит Орви, наконец, дотрагиваясь пальцами до тыльной стороны моей ладони. - Матильда, ты должна меня выслушать! Очень внимательно!

— Да, конечно, но…

Он хватает меня за плечи, встряхивает.

Эта встряска немного приводит меня в чувство.

— Матильда, помнишь, как кто-то пробрался в твою комнату и испорти все платья?

— Еще бы я смогла это забыть. – Хотя теперь кажется, что вся эта ситуация оказалась только к лучшему. Вряд ли маркиза или Фаворитка, или они обе рассчитывали на такой результат. 

— Я долго не мог понять, как это случилось, потому что не отходил от твоей двери! Мне не давало покоя, что кто-то может запросто пробраться в твою комнату и… причинить тебе вред.

Его пальцы на моих плечах сжимаются сильнее.

— Когда все были на балу, я… еще раз осмотрел твою комнату и кое-что нашел.

— Что нашел? 

— Там была очень странная панель за камином. Понимаешь, - ему как будто неловко подбирать слова, - я не могу объяснить, но… за ней точно что-то было! Думаю, потайной ход или что-то похожее – я видел такие штуки пару раз, когда нам приходилось тайно пробираться в осажденные крепости.