— Она… знает… про Орви… - еле слышно, практически не разжимая губ, успевает сказать Игрейн, прежде чем нас грубо оттаскивают друг от друга.

Злость накрывает меня с головой.

Злость и гнев.

И желание прямо сейчас выпустит всю кипящую во мне ярость, чтобы она в момент испепелила герцогиню, выжгла ее до горстки праха, как скверну, которая не должна существовать под солнцем.

Но… ничего не происходит, и мне остается только бессильно скрести ногтями по земле, проклиная тот день, когда я вообще поехала на ярмарку.

— Ты правда думала, что я не найду на тебя управу? – Герцогиня заливисто хохочет, но резко прерывает сама себя и снова шипит в мою сторону. Так правдоподобно, как будто у нее и вправду раздвоенный язык. – Только посмей сделать хоть что-то поперек меня – и я начну с нее. И с твоего мальчишки-любовника. Поверь – я не была слепой и глухой все эти дни! И у меня достаточно свидетелей того, что вы с ним в сговоре и на самом деле придумали все это с одной лишь целью – подстроить смерть короля. 

Даже просто произнесенные вслух, эти слова заставляют меня содрогнуться от ужаса.

Мне кажется, что даже если я буду изо всех сил кричать, что ничего не знала и просто попалась на хитрую уловку, король все равно не услышит ни звука. Он уже чуть было не лишился короны из-за заговора, он и так… Плачущий, прости, не на самых законных основаниях сидит на троне Артании, а значит, будет беспощадно и молниеносно избавляться от всех, кто хотя бы помыслит его сместить.

Может он потом и герцогиню выведет на чистую воду, но к тому времени это уже не будет иметь значения, потому что я буду глубоко и окончательно мертва.

Меня пробирает липкий озноб - и герцогиня, глядя на меня сверху вниз, довольно улыбается – наверняка страх и паника высечены у меня на лбу.

— Ну-ну, - она как будто смягчается, но теперь меня этим не провести. – Не надо думать, что все окончательно плохо. На самом деле, ты получишь своего драгоценного королишку… по крайней мере, на какое-то время. 

Пока она злобно бормочет о том, как ненавидит Эвина, я на всякий случай снова прокручиваю в голове ее слова о том, что она не собирается рожать королю, и что для этих целей будет использовать меня. Почему это так важно для нее? Ведь статус матери наследника – это неплохая защита на случай, если король когда-нибудь разоблачит ее хитрый план.

«Нужно рассказать герцогу», - вспыхивает в моей голове, и я тут же изо всех сил зажимаю эту мысль подальше.

Чтобы герцогиня даже не подумала усомниться в том, что в эту минуту я способна соображать, а не парализована страхом и полностью в ее власти, как она сейчас, наверняка, думает. 

Игрейн тем временем уже утаскивают, и единственное, что я могу для нее сейчас сделать – поддержать хотя бы взглядом. И вселить каплю надежды, что скоро ее мучения закончатся.

Хотя это очень самонадеянно с моей стороны, ведь я не могу сказать даже сколько продлится моя собственная жизнь.

— А теперь, сиротка, - Лу’На делает знак охраннику - и тот поднимает меня на ноги, - я хочу услышать, что ты поняла из моих слов, чтобы убедиться, что между нами нет недопониманий, и ты понимаешь, какой короткой и тяжелой может стать твоя жизнь, если ты вздумаешь мне перечить.

— Я должна и дальше быть… вами, - стараюсь говорить тише, чтобы не выдать бурлящий внутри гнев. 

— Хорошо, дальше, - поторапливает герцогиня.

— Я должна делать, как вы прикажете.

— И?

— И ничего не предпринимать самой.

— Хорошо. Что-то еще?

Я сглатываю, прокручиваю в голове ее слова и выдаю последнее, что она не озвучила прямо, но это открыто читалось между строк.