Он на самом деле выглядит чертовски уставшим. Выжатым как лимон.

Я ставлю чашку прямо перед ним. Он реагирует на звон и щурится, пытаясь понять, что происходит. А я осторожно касаюсь его плеча. Мне становится интересно, как он отреагирует.

— Давайте снимем. — Я легонько сжимаю ткань его пиджака. — Все ушли, дресс-код можно больше не соблюдать.

Я жду колючего, холодного взгляда, но Аверин как будто расплескал всю дозу раздражения на сегодня. Тогда я двигаю другой стул и сажусь рядом. Берусь за свою чашку и делаю первый глоток.

Просто божественно… Сто лет не пила такой вкусный чай.

— Я слышала один разговор в офисе, — я продолжаю, краем глаза замечая, что Нил все-таки стаскивает с плеч строгий пиджак. — Я не поняла, кто говорил, но речь была о скором голосовании акционеров. Это так важно?

— Такие вещи всегда важны, Алекс.

— Вы поэтому переживаете?

— Похоже, что я переживаю?

— Похоже, что вы наплевательски относитесь к своему здоровью.

На это он ничего не говорит. Но он больше не смотрит на меня. Нет, теперь он как будто исследует меня взглядом. Глубоким и невозможно выразительным. Я раньше не замечала, что у него не просто зеленые глаза, а с темным пигментом.

Как будто тонкой кисточкой добавили деталей.

Магнитов для женского внимания...

— На голосовании важен каждый голос, — добавляет Аверин. — Поэтому сейчас не время ругаться с Ванговской. У нее много связей, она может сильно усложнить для меня голосование.

— Что вы ей сказали?

— Что ценю ее как бизнес-партнера.

— Ох, жестоко.

Аверин кивает и забывает поднять голову. Кажется, что еще чуть — и он начнет дремать прямо за стойкой.

— Идите спать, Нил Андреевич. С вашим графиком надо хоть иногда высыпаться.

8. Глава 8

Я постепенно втягиваюсь в ритм новой работы.

В записной книжке становится все больше строчек, я вникаю в детали жизни своего босса и сама не замечаю, как многие вещи заучиваю на зубок. Хоть ночью разбуди, а я скажу, какой химчисткой он пользуется и сколько грамм протеина нужно добавить в его коктейль.

С Авериным, с одной стороны, сложно, ведь он требовательный и скрупулезный. А с другой — легко. Нил не ценит разнообразие и пользуется одними и теми же вещами. Он из тех людей, у которых десять одинаковых рубашек в гардеробе. Поэтому мне не составляет особого труда запомнить магазины, в которых он заказывает одежду. Или его парфюм. Или напитки для бара. У него даже ручки для письма идентичные! Они черные и с золотой окантовкой. Других Аверин не признает.

— Тебе это на пользу, — кидает Маринка во время завтрака.

— О чем ты?

— Ты занята делом и не думаешь о всяких глупостях, — продолжает сестра. — У тебя нет времени на страдашки.

— Я теперь по другому поводу страдаю…

Я раскрываю ежедневник в телефоне.

— …сегодня нужно успеть в пять мест на разных концах города и еще заехать в офис. Я должна привезти Аверину проспекты из полиграфии.

Я отрываю взгляд от сотового, чувствуя, что Марина до сих пор смотрит на меня. Она включает режим заботливой старшей сестры, которая всегда готова поговорить по душам.

— Я в порядке, Мариш. Работа мне правда на пользу.

— Выглядишь ты лучше. — Она кивает. — Собранная стала, пропал тот растерянный взгляд, да и круги под глазами исчезли.

— Я так устаю, что сразу отрубаюсь. Бессонницу как рукой сняло.

— А Сережа? Он больше не доставал?

— Звонил. — Я постукиваю ногтем по экрану. — Я не стала брать трубку. Черт его знает, чего он хотел.

Сестра ободряюще улыбается, а я думаю о том, что мне еще нужно время. Я захлопнула дверь в прошлую жизнь, вернее, меня заставил это сделать внезапный развод, но я постепенно учусь жить по-другому.