Зверь по-кошачьи развернулся. Головой он не шевельнул, а вот туловище его перетекло в иную позу. Теперь зверь был в удобном положении для броска на Тима.

Наконец искры затухли. И как-то все разом. Вокруг стало заметно темнее. Даже привыкшие к темноте глаза заволокло темной пеленой.

Тим не видел, а скорее ощущал, как огромная туша неизвестной твари приближалась к нему. Парень различал лишь смутную тень. Но та росла, собираясь закрыть собой и старые и дома, и половину неба вдобавок.

Казалось, такая масса мышц, меха и клыков должна бы громко топать. Но и здесь зверь походил на кошку. Двигался он беззвучно. Хотя из-за грохота в ушах Тим не ручался за собственный слух.

Тим вдруг понял, что все это время пятился. Медленнее, чем приближался зверь. И действие это было бесполезное. Но просто стоять на месте в ожидании смерти, не позволяли инстинкты.

Сипло втянув воздух, Тим открыл было рот, чтобы сказать хоть что-то. Умолять о пощаде? Или бессмысленно угрожать?

Но тут его нога зацепилась за высокий бордюр, и Тим лишь коротко ахнул, бесполезно взмахнул руками и упал.

Низ спины пронзила острая боль. Темноту в глазах Тима украсили желто-зеленые пятна. Парень зажмурился, быстро-быстро заморгал. В голове было пусто. Страх управлял телом: бешено гнал кровь, заставлял сердце бить набат, а ладони – потеть. Но разум Тима отключился.

Через пару мгновений зрение вернулось. Тим в ужасе ожидал увидеть нависшую над ним мохнатую морду с разинутой пастью. Но шок сменился удивлением. Зверя не было…

Бешено завертев голов, Тим озирался. Залитый чернильной промозглой мутью, двор был пуст. Небо словно издевалось над ничтожностью Тима. Из серых туч принялась сыпать морось.

И тут Тим заметил фигуру. На этот раз человеческую. Черную, словно сросшуюся с крышей пятиэтажки, на которой стояла. Но то был не сбежавший ребенок. Наверняка мужчина!

Тим, пошатнувшись, встал на ноги. Парень гордо расправил плечи и с вызовом вскинул подбородок. Он был уверен, мужчина видел и его, и все произошедшее.

Задрав голову, Тим глядел на черный силуэт. Старался запомнить тот в мельчайших подробностях. Рост, сложение, возможную хромоту.

Водяная пыль становилась все гуще. Она собиралась на лице Тима в капли, сбегала ручейками по щекам. Притворялась слезами.

В какой-то момент ледяная – уже по-настоящему дождевая – капля угодила Тиму прямехонько в глаз. Парень моргнул. Он распахнул глаза всего через миг, но фигура на крыше исчезла.

Тим с шипением выпустил воздух через сжатые зубы. Особо не надеясь завертел головой. Но на этот раз двор был абсолютно пуст. Только дождь, окончательно осмелев, ливанул за шиворот холодным потоком.

3. 3

Солнечный свет бесцеремонно заливал бабушкину кухню. Утро было столь раздражающе светлым и жизнерадостным, что это заставляло Тима лишь морщиться сильнее обычного.

– Пожалуй, я пойду, – Тим приподнялся было на табурете, но бабушка взглядом усадила его обратно.

Пышная и розовощекая Нина Ивановна была похожа на сдобную булочку. Хотя характер у нее был не столь мягкий.

– Омлет вот-вот подоспеет, – укоризненно заметила Нина Ивановна, суетясь около печи. – Тебе следует хорошо питаться. Завтрак – самый важный прием пищи за день.

Тим обреченно промолчал, только пониже опустил голову, едва не макнув нос в кружку с нарисованным рыжим котиком.

– Дождись брата. Не убегай один в школу. Пашке не стоит одному добираться. Он еще…

– Я не маленький!.. – пробурчал сонный Пашка от двери.

– Доброе утро! – улыбнулась бабушка.

Тим даже голову не поднял, а Нина Ивановна поставила на стол еще одну тарелку. На этот раз с котом полосатого окраса.