— Дым, ну оба загнули. Оба не правы. Я признаю, что тоже перегибала. И мне кажется, уже хватит ходить и губы дуть.

— Аля, мне этим точно заниматься некогда. Можно тебя попросить перестать штурмовать мой телефон. Я когда могу, то отвечаю, тебе это известно.

— Ты в последнее время никогда не можешь!

— Делай выводы.

— Все-таки специально…

— Знаешь, я так устал сегодня. Поехал.

Показательно обхожу тачку.

— Давай ты меня домой отвезёшь? Прокатимся вместе. Дым, меня очень гнетёт наша ссора.

— Я не ссорился, Аль. Еще раз извиняюсь перед тобой за резкость и честно говорю: у нас с тобой все. Ты прекрасный человек. Кому-то невероятно повезет. Но не мне. Домой тебя не повезу. А если ты очень хочешь уехать, вызову тебе такси. Не вопрос.

На мое плечо опускаются ее наманикюренные пальчики. Аля в смятении ведет вниз по руке до самого локтя.

На то, чтобы отодвинуться подальше, у меня уйдёт всего секунда, но я подмечаю страшный ступор Альки. Если сейчас стряхну с себя ее руку, обижу её еще сильнее. Я стараюсь обойти как-то… мягко…

Вместо того чтобы отстраниться, накрываю ее кисть своей ладонью и сжимаю не в полную силу, сам же абсолютно ничего не чувствуя, кроме раскаяния.

— Ты это серьезно? — шепчет она в неверии, шагая еще ближе.

Я тяжко вздыхаю, неприятно делать другим больно. Мне всегда казалось, что Аля не привязана ко мне. Немного отстранена, капризна, чтобы угодить ей, нужно было постараться. Все это воспринималось мной с интересом, словно вызов. А сейчас вижу особенно отчетливо: я ошибся. Аля в этот момент похожа на бабочку со сломанным крылом. Яркая. Красивая. И взлететь-то пытается, а не может. Но… я ведь не хотел ломать ее. Чувствую вину за собой. А еще неотвратимо сравниваю. Взбалмошность, эмоциональность и порывистость Альбины особенно сильно проигрывают на фоне спокойствия, рациональности и рассудительности Ярины. Ее сдержанности, умению в сложный момент найти правильные слова. Аккуратные. Не те, которыми можно ужалить посильнее. А те, которые заставляют воспарить к небу.

Лишь теперь, повстречав Ярину, я осознаю, насколько круто просто молчать друг с другом. Никуда не торопиться. Быть «в моменте». Неторопливо разговаривать, делиться тем, что колет душу, в ответ услышать не глупую насмешку или равнодушное замечание, а искреннее сопереживание, почувствовать участие. Принять его, отблагодарить защитой и собственными стараниями. А еще — знать, что они не напрасны, что будут обязательно оценены.

Любой мужчина хочет осознавать значимость для своей женщины, чувствовать важность, быть нужным, быть услышанным. Ярине даже без слов неосознанно удается транслировать мою важность для нее. Она не боится быть со мной уязвимой, хотя слабой ее не назвать. Она не брезгует спросить совета, она часто делится со мной наболевшим, а значит, доверяет, и это тоже важно. Потому что… стать бесполезным приложением можно с любой другой. Как с Алей. Или со всеми, кто был до нее.

— Серьезно, Аль. Не в тебе дело. Во мне.

— Так всегда говорят, лишь бы отмазаться.

— Неправда. Отмазываюсь я не так.

— В чем дело?

Альбина прячет руки за спину. Уверен, она сцепила ладони в замок. Всегда так делает, когда нервничает.

— Я уже объяснил.

— У тебя другая? — она морщится, как от боли, горько прикрывает веки, тут же вновь распахивая глаза. — Ну, конечно… глупый вопрос.

Она кусает губы, отводит взгляд. А я точно знаю ответ.

Да. Для меня Ярина уже моя. Уже со мной. С некоторыми оговорками правда. Но моя. Хоть я не подтверждаю и не опровергаю прозвучавшую версию, Альбина вцепляется в неё, как питбуль в горло.