— Что ты делаешь?

Ярина недоумевает, но все же послушно встает. А я плюхаюсь на ее стул, плавно утягиваю девушку к себе на колени.

В итоге не удерживаюсь и кладу ладонь ей на затылок, резко притягивая к себе. Поцелуй не глубокий, не игривый, не страстный. Просто затянувшееся прикосновение. Просто всепроникающая острая необходимость чувствовать ее… Это топит меня с головой, толкая под воду. И мне там тепло, спокойно. Только бы ощущать, что Ярина не отталкивает. Только бы…

Я отпускаю ее губы, твердо заглядывая в глаза. Не вижу в их глубине мятежности. Ни следа отрицания. Лишь мягкое удивление. Лишь трепетное ожидание…

Левое предплечье я твердо укладываю на стол, надёжно фиксируя.

— Можешь опереться, — предлагаю ей.

— Тебе обязательно нужен тактильный контакт, да?

Она очень проницательная. Иногда подмечает даже то, что я и сам не до конца осознаю.

Ярина проезжается ладонью по моим волосам, пальцы ее замирают на затылке, медленно ласкают меня. Чистый кайф.

— Да, мне нравится, когда ты меня гладишь.

Я уже раздумываю о том, что до вечера буду смаковать ее нежность и тепло. И еще я точно уверен, Ярина очень отзывчивая…

— Чем больше, тем лучше, — добавляю я и, как любой порядочный собственник, лапой накрываю ее коленку. С наслаждением веду ниже, сожалея лишь о том, что не чувствую гладкости ее кожи. Лишь тонкая ткань домашних трикотажных брюк — мой удел сегодня.

Но мое милое наваждение горьковато ухмыляется:

— Не тот момент, Дым.

— А ты не думай о «тех» моментах. Сейчас чувствуй. Сейчас живи.

— Дым, у меня еще с супругом не все решено.

Она мотает головой, ладонью проводит по моей щеке. И все бы ничего, но в ее взгляде тоскливая решимость. Как сожаление. Как будто она на мой счет все уже решила. И это решение явно не в мою пользу.

— Если это не просто отмазка, я подожду.

— Долго ждать придется, — спокойно возражает Ярина.

— Иногда цель оправдывает средства.

***

Это, пожалуй, было лучшее утро в моей жизни. Беззаботное. Целостное. Неторопливое. Когда каждую секунду хотелось продлить до бесконечности.

На работу я приехал, кстати, раньше трех. Загрузил подчиненных, всем волшебных таблеток от безделья выписал.

Батя даже умудрился через Лерку мне напомнить, что сегодня меня к ним «пригласили». Я, ясен пень, и не собирался ехать. Но когда позвонил маме, сообщить, чтобы меня не ждали, она скромно «проговорилась»: Буданцевы осчастливят долгожданным появлением. Они в столице проездом по делам, а завтра уже улетают. Я, блин, Серегу триста лет не видел! Решил-таки зарулить на часик.

И только когда уже приехал к родителям, понял, почему мне весь список гостей сразу не огласили. Макаровы тоже здесь. Прекрасно…

— Демьян, — насупившись, украдкой шепчет Алька, после того, как я со всеми поздоровался, — а ты мне, вообще-то, ничего сказать не хочешь?!

Я тяжко вздыхаю, готовый локти кусать, что все так не вовремя. Как-то и не собирался оправдываться. А у родителей выяснять — тем более! Да и выяснять уже ничего не хочется. Лучше молча свалить в закат.

Вот же неудача.

— Нет, Аль. Не хочу.

— Ну? И долго я на этот беспредел смотреть буду?

В темных глазах сверкает злость, девушка нервно поправляет волосы и стряхивает с плеча невидимую пылинку.

— Аля, ты же вроде сама говорила, что я дерьмо полное… И жалеешь, что связалась со мной.

— Ты тоже мне много чего говорил.

— Вот, давай-ка мы по-хорошему тихонько посидим при всех, через полчасика меня уже и след простынет. А дальше, как хочешь, с кем хочешь… Меня это уже не касается.

— Ты… ты… — От возмущения Аля чуть на крик не переходит. — Ты, в смысле, меня бросаешь, что ли?!