В воздухе витал аромат свежеиспечённого хлеба, и желудок у меня предательски заурчал.

– Ваше сиятельство, ― склонился в поклоне прямой, как палка, дворецкий. ― Прикажете подавать обед?

Он удивлённо посмотрел на меня, но задать вопрос не посмел, терпеливо ожидая пока ему разъяснят кто я.

– Это новая воспитательница для Оливии, ― я поражённо повернулась к нему. ― Она будет жить в комнате рядом с ней. Отведите её туда и прикажите накормить.

Сам он, не глядя на меня, ушёл. Вот сейчас обидно было. Я-то в чём виновата, он же сам принял решение везти меня в замок.

– Пойдёмте, пани…― дворецкий демонстративно замолчал, чтобы я могла добавить свою фамилию.

– Ве…Бельская, ― чуть было не проговорилась, но вовремя прикусила язычок.

Брови дворецкого удивлённо поползли вверх.

– Пани Вебельская, ― повторил он за мной, словно опасаясь, что ослышался.

― Амелия Бельская, ― повторила я с обаятельной улыбкой, которой нас учили в пансионе, надеясь, что не придал значения моему промаху. ― К сожалению, не смогу пойти с вами, ― показала я на ногу, которая распухла.

– Бойко, ― крикнул дворецкий. Бедный Бойко, он теперь будет носить меня на руках до тех пор, пока я сама не смогу ходить. ― Отнеси пани Бельскую в покои, соседствующие с комнатой юной барышни. Ваши вещи доставят туда же.

Я предпочла не говорить, что у меня и вещей-то нет.

Добравшись кое-как с помощью кучера до своей комнаты на втором этаже, я наконец-то осталась одна.

Скорее всего, я оказалась в замке герцога. Во всяком случае у нас в округе это единственный замок.

Даже не заметила, как закрылись глаза. Потрясения этого дня дали о себе знать.

Проснулась от ощущения чужого взгляда. Возле кровати стояла маленькая белокурая девочка с печальными глазами.

– Теперь ты моя воспитательница?

– Меня зовут Амелия, и я закончила пансион мадам Боуи, ― представилась я. ― А ты Оливия Вельгурская?

– Нет, я Оливия Вилюш.

Я кивнула, не найдясь с ответом. Думала, что девочка в замке герцога его дочь, но фамилия у неё другая: как так может быть? Незаконная? Это бы многое объяснило.

– Почему ты лежишь?

– Меня сбили на дороге, ― пояснила я и показала свою распухшую ногу.

– Ходить теперь не могу.

– Жаль, а я хотела, чтобы ты со мной поиграла, ― вздохнула девочка, и мне стало жаль её. ― Никому нет до меня дела. Все заняты.

– Я могу с тобой играть, ― ободрила я её. ― Есть много игр, где не обязательно ходить.

– Правда? ― просияла она, а я начала лихорадочно вспоминать их. ― А ты меня научишь?

– Конечно, научу, ведь для этого я здесь, ― тепло улыбнулась я ей.

– А давай, прямо сейчас поиграем? ― с надеждой спросила она меня.

― А, давай! ― поддержала я её.

Мы так увлечённо играли то в одну игру, то в другую, что Оливия пропустила ужин. Спохватилась я тогда, когда ей уже было пора спать.

― Оливия, почему тебя не позвали на ужин?

Тревога закралась в моё сердце: а вдруг это я виновата, и из-за меня девочка осталась голодной.

– Мне доставляют ужин в мою комнату, ― беспечно ответила она.

Странно, что служанки не заметили исчезновения девочки и просто оставили ужин на столе. Мне, кстати, тоже не принесли ни обед, ни ужин, хотя герцог отдал такое распоряжение.

– Так отправляйся к себе и поужинай, а завтра мы с тобой продолжим, ― говорю я. ― Тебе уже спать пора, Оливия.

Она помотала головой, а на глазах появились слёзы.

– Я не хочу никуда уходить, позволь мне остаться, ― умоляюще произнесла она, складывая руки, как в молитве. ― Ну, пожалуйста, Амелия.

Я растерялась, не зная, какие правила царят в этом замке, и боясь сделать что-нибудь не так. Но у Оливии был настолько несчастный вид, что согласилась, ругая себя за слабоволие.